Володарь железного града - Яр Серебров

просто перемещались на одной скорости с рейтарами, нет. Вдумчиво переработав концепцию скользящего лафета отлично показавшего себя в зимней компании поставил люльку с салазками на круговую поворотную раму, а-ля турецкая гаубица BORAN, отлив оба элемента из лёгких сплавов. Ствол орудия с люлькой откатывался при выстреле по салазкам, а его амплитуду ограничивал подпружиненный механизм гашения. Поворотная рама отливалась в виде цельного элемента и устанавливалась непосредственно на ось. Сошники сварные из двутавра, с откидной лопатой. При стрельбе «ноги» разводили, формируя угол сто двадцать градусов, что значительно повышало устойчивость орудия при круговом обстреле. Орудия, выставлялись подобно зениткам и колёса в боевом положении отрывались от земли.

Новые стволы отливались из стали в калибре 85 мм., они имели длину ствола девятнадцать калибров что автоматически подняло дальнобойность орудия до трёх с половиной километров. По умолчанию на устанавливали четырёхкамерный щелевой дульный тормоз. Несмотря на то, что ствол отливали из стали, общая масса орудия значительно увеличилась, это часть компенсировали рессоры, а частью пневматические колёса на кованых дисках. Лафет тянула четвёрка лошадей.

Красиво, технолонично но цена, цена решения в восемь раз превосходила старые. Однако буксируемая артиллерия умеющая с колёс вступать в бой, того стоила. Лафет практически не смещался после выстрела и расчёт перезаряжал орудие сразу по возвращении ствола на позицию. Совокупность простых технических решений, упоры и высокая масса лафета великолепно гасили отдачу орудий, особенно, при стрельбе чёрным порохом. Расчёты могли подъехать в нужное место, развернуться, жахнуть несколько выстрелов и быстро смыться.

Поработали плотно с затворной группой. Затвор получил крепление к стволу, превратившись из винтового, в ступенчато-винтовой. Конструкция отличалась наличием нарезки двух диаметров, это позволило сделать поршень сравнительно коротким и лёгким, сократить угол его поворота вокруг своей оси, упростить выход из казённика и уменьшить качание, что самым лучшим образом сказалось на скорости запирания и отпирания канала ствола. Конструкция позволила совместить удобство короткого поршня и надёжность в плане обтюрации — длинного. Прорыв газов сошёл на нет, а это уже увеличило энергию выстрела.

Благодаря запуску цехов точной механики и оптики завершены долгоиграющие проекты за номерами 174 и 207. Обновленные прицелы и панорамы Герца произвели революцию в точности наведения[ii]. Командирам расчётов перепал стереодальномер, артиллерийская бусоль, оптический квадрант из цеха точной механики и полевой ветромер. Картузы из ткани заменили сгораемымим литыми «пластиками» на основе нитратов целлюлозы, улучшили аэродинамику снаряда добавив, помимо доработки формы, два пояска из меди. Шрапнельный заряд очень вдумчиво переработали, а на некоторых ставили даже раскрываемое оперение а-ля «Эскалибур». В нашем варианте они выходили немногим дороже обычных, а точность возрастала вдвое.

Разработали с ноля буксируемое орудие нового поколения, бомбомёт. На лафете дву-о-конь ставили сварную трубу калибром сто миллиметров. Бомбы из сталистого чугуна отливалы центробежным способом, а вкручиваемые донные и головные взрыватели однотипны с гаубичными. Радиус действия бомб увеличивали наматывая вокруг стабилизатора детонационные шнурки с метками, что позволяло вести стрельбы на расстояния до трёх километров. Лафет проектировали взяв за основу конструктив миномёта RT61, в этой конструкции ствол соединяли с опорной плитой через амортизатор оперев на нарезанную трубу с винтовыми подъемным и поворотным механизмами. таким образом хитрая форма плиты позволяла вести круговой огонь без переустановки ствола. Имелась аналогичная версия и на 210 мм, но её в поход не взяли.

Группировка огневиков включала четыре батареи. В каждой по девять орудий. Четыре гаубицы и пять бомбомётов. Малые мортирки не брали. Дальнобойности им уже не хватало и старичков активно распихивали по городкам-линиям и паровым буксирам где им было самое место. Бомбомёты же оставили в старом калибре, однако сделали вьючный вариант на три лошади. Их сюда также не брали. Уверен, и того что взяли Октаю за глаза будет ибо помимо бомбомёта и обновленных пушек-гаубиц появились картечницы.

С каморной кофемолкой Эджера дело шло вяло и чтобы закрыть нишу пулемёта в «серию» пошла картечница с механизмом Норденфельда. Технически, это не пулемет и даже не картечница, а система залпового огня. Модели на пять или десять стволов реализовали в калибах 12.7 и 21 мм. Они имели аналогичное числу стволов количество скользящих затворов, управляемых одним рычагом. При ходе назад — выброс камор. При ходе вперед — загрузка «патронов» в стволы из «гравитационных» магазинов. Механизм каморный, но с перспективой переделки под гильзы. Поскольку камора весила свыше полкило, подача под воздействием силы тяжести работала гораздо надежнее, чем для мелких калибров. При дальнейшем движении рычага до упора — производились один за другим шесть выстрелов, после чего «магазин» меняли. Интервалы между выстрелами устанавливались произвольно, и главное, имелся прибор для автоматического рассеивания пуль в горизонтальной плоскости что очень важно при атаке широким фронтом. Скорострельность без рассеивания пуль 600–680 выстрелов в минуту, с рассеивателем 460–490, а расчёт один человек. При дальности свыше полутора километров и возможности работы как с белыми, так и с чёрными порохами вещь технологичная и недорогая, в следствии примитивности механизма. При установке на подресоренную тачанку — ультимативное решение против конницы. Связка рейтар с мобильной артилерийско-«пулемётной» группой как нельзя лучше подходила для глубоких рейдов в степь. И даже тыловики не с пустыми руками, не считая холодного люди имели обрезы или ручные мортирки.

Перемещение войск дерюги воздушная разведка отслеживала едва ли не в режиме реального времени. На Новосиль шло порядка четырёх сотен всадников триоконь и внушительный обоз с чиновниками. Октай перестраховался и привёл вдвое больше «сопровождения», от означенных Лю цифр. Но это ровным счётом ничего не меняло. Лезть в конную свалку при таком суммарном залпе было бы с моей стороны форменным безумием. Вопрос стоял не как, а где разбить жадного дерюгу. Брод через Дон подходил для засады идеально, жаль место приметное. Покумекав с воеводами, решили встречать Орду в дневном переходе от него, нашли поле ограниченное с одной стороны балками поросшими подлеском, а с другой — поймой реки Куйманка.

* * *

Тпру-у-у. Полуэскадрон рейтар и два десятка тяжелых рынд неспешным шагом вышли на лесную поляну. Пар из рта коней вырвался клубами, оседая изморозью на пожелтевшей траве. Пологие склоны холмов поросли дубравами и березняками, переходящими на более крутых участках в редколесье с мозаикой кустарниковых зарослей и степных полян. Всё правобережье Дона представляло из себя широколиственные леса с преобладанием дубов и сосен, а редкие и свободные от зарослей пространства — узкие поляны, не превышающие в длину двух-трёх километров. С одной стороны массовые перемещения конницы, охваты и прочие тактические приёмы, применяемые в голой степи невозможны, а с другой Октай мимо нас пройти