Отцовское знамя - Наиль Эдуардович Выборнов

– Мы пришли за добычей, – ответил он, наконец.

– То есть, вы пришли грабить, так? – продолжил я спрашивать. – Грабить и разбойничать, так? Как на ваших землях поступают с ворами и разбойниками, Гали?

– Вору отрубают руку, сначала левую, – ответил он. – Если он попадается во второй раз, то ему отрубают и правую руку. Разбойников, если поймают живьем, казнят.

– Вот видишь, между нашими народами есть какое-то сходство, – пожал я плечами. – У нас с ними поступают так же. Если сказать точнее, их вешают на главных площадях. Это, если поймать удается, суд провести. А иногда проще делают, у нас тут ведь не степь, деревьев много, вот за ближайшую ветку веревку крепят, да вешают. Ну и что я с тобой должен сделать?

– Но выкуп, князь, ты получишь выкуп, – затараторил пленный татарин. – Мой отец даст за меня очень много акче.

– На землю его, – приказал я своим дружинникам, и когда те схватили его и уложили на землю, добавил. – Я не буду вешать тебя, как у нас поступают с разбойниками. Я подарю тебе благородную смерть от удара мечом.

Я высвободил из ножен свой меч, взмахнул и опустил клинок на шею пленного татарина. Кровь фонтаном ударила из обрубка, стала быстро смешиваться с пылью, превращаясь в коричневую кашицу. Голова шмякнулась на землю, отлетела в сторону, глаза Гали уродливо закатились, а рот был по-прежнему открыт в немом крике.

– Уберите его, – я отвернулся и покачал головой, пытаясь стереть эту картину из памяти.

Иначе поступить было нельзя. Нет, можно было, конечно, приказать кому-то из парней, уверен, тот же Пашка с удовольствием откочерыжил бы для меня пару голов, но почему-то было понимание, что я должен был сделать это сам.

– Остальных пленных будешь допрашивать? – спросил у меня Степан.

– Нет, – ответил я. – Они все равно русского не знают. Дорежьте их, да и дело с концом. Не отпускать же, они тогда на местных отыгрываться начнут.

– В кандалы бы их заковать, да на копи соляные продать, – сказал Степан. – Или на карьеры меловые под Белгородом. В самый раз для них место.

– Они работают плохо, – заявил Петр. – У кого не спроси, все тебе скажут, что татарские рабы работать не любят, мрут быстро, так что и не стоят почти ничего.

– Если его отец узнает об этом, ты получишь еще одного непримиримого врага, – проговорил Игнат. – Ты ведь понимаешь это, княжич?

– А что мне еще делать-то было? – вздохнул я. – Выкуп с него все равно не получить, далеко очень. Не отпускать же его. А так – одной пропавшей татарской ватагой больше. Может быть, некоторые горячие головы поостынут, поостерегутся идти нас грабить.

– Правильные слова говоришь, княжич, – сказал боярин Лука и показал мне бурдюк, который держал в руках. – Кумыс хочешь попробовать?

– Кумыс? – спросил я, но бурдюк взял. – Это что такое?

– Брага такая, – ответил боярин. – Из лошадиного молока делается. Крепкая, говорят, будто пиво. У татарина на седле бурдюк был, я сперва подумал – вода, а потом открыл – нет, кумыс.

– Ну давай попробую, – пожал я плечами и откупорил бурдюк.

В нос ударил запах кислого молока и спирта, но я поднял емкость и сделал хороший глоток. Рот наполнился вкусом чего-то одновременно кислого и сладкого, и в то же время напоминающего смесь молока с хлебным вином. Проглотить этого я уже не сумел и выплюнул на землю.

– Не, спасибо, – протянул я бурдюк обратно боярину Луке. – Я уж лучше водички колодезной попью. Или спрошу, может у кого из селян пивко или хотя бы квас найдется.

– А зря, – ответил Игнат. – Кумыс, как и пиво, с первого глотка никому не нравится, зато потом за уши не оторвать. Поделишься, боярин Лука?

– Поделюсь, почему нет, – боярин сделал несколько глотков, причмокнул губами, после чего передал бурдюк старому воину.

– Ладно, – махнул рукой я. – Допивайте, да пойдемте лошадей смотреть. Хорошие лошадки у татар, а тут их чуть ли не целое стадо.

Глава 20

Брянское княжество. Тракт на Орел. Лето 55-го года от Последней Войны

– Вот тебе и вернулись в родные земли, – с мрачным видом пробормотал Игнат.

Причин для мрачного настроения хватало. Вернее, она была одна, но очень уж весомая: полусотня воинов, преградившая нам дорогу. Их остроконечные шлема ярко блестели под ярким солнцем, а знамя, развевающееся на легком ветерке, не позволяло ошибиться по поводу их принадлежности. Это были не случайно попавшиеся на пути разбойники, а самая настоящая дружина. Правда, неясно было, кто ее вел: пусть знамя и принадлежало наместнику, вряд ли он отправился по мою душу собственной персоной. Много чести.

И встретили мы их уже на третий день, после того, как обогнули Орловские земли через леса с полуночной стороны и вошли на территорию Брянского княжества. Да уж, быстро же нас нашли. Неужели специально дозоры разослали, ждали нас? Или случайно кто увидел, да доложился? И если они из Брянска едут, то ведь не сегодня доложились, получается, а дня два назад.

– И как только они узнали, что мы тут? – я запустил руку под подшлемник и почесал ухо. День был жаркий и голова в подшлемнике нещадно потела. – И когда успели дружину привести?

– Видимо, где-то мы дозор не заметили, – заявил Лука Филиппович и высвободил меч из ножен. – Их человек сорок, часть – новички в поддоспешниках, я даже отсюда вижу. Так что скорее всего одолеем.

– Потери будут, – нахмурившись, предупредил Игнат. – И немалые. Половину отряда здесь мы можем оставить, если свалка начнется. Твои-то, боярин Лука, бойцы опытные, а остальные-то – мальчишки, да мужичье, воинской жизни испробовать решившие.

– Вот и попробуют полной ложкой, – заявил боярин.

Про потери старик правду говорил, и я это прекрасно понимал, но идей, как избежать драки у меня не было совершенно никаких. Даже если мы сейчас развернемся, да во всю скачь двинемся обратно, нас не отпустят. У них ведь тоже кони есть.

А день как назло был пригожий, солнышко ярко светило с неба, ласково пригревая своими лучами. Хотелось отыскать речку, желательно похолоднее, стащить с себя доспехи, да окунуться, а потом, хорошенько выкупавшись, выбраться на полянку и поесть жареного мяса под воду, подкрашенную кислыми ягодами и хорошие байки старых воинов

Драться не хотелось совсем, тем более вот так вот – стенка на стенку. А похоже, что дело шло именно к этому. Хотя, могло быть и хуже, они ведь могли на