Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева

в мою комнату. За эти годы он вырос в статного молодого человека, но в этот момент в его глазах читалось то же волнение, что и у меня. — Мастер Жером просил передать, что Ветер в отличной форме. Съел весь овес и выглядит готовым к бою.

— Спасибо, дорогой, — я повернулась к сыну, стараясь не выдать своего беспокойства. — Ты не жалеешь, что приехал? У тебя ведь экзамены на носу.

— Неужели ты думаешь, что я мог пропустить такой день? — Этьен улыбнулся, подойдя ко мне. — Это же наш Ветер! Я помню, как он делал первые шаги, как мастер Жером учил его ходить под уздцы. А теперь он готов соревноваться с лучшими скакунами страны.

За эти четыре года Этьен стал моим самым верным союзником. После первого же визита в поместье он влюбился в лошадей, в атмосферу конюшен, в наше общее дело. Каждые каникулы он проводил с нами, помогая мастеру Жерому, изучая тонкости разведения, участвуя во всех наших планах и победах.

Себастьян, его отец, разумеется, был не в восторге от такого увлечения сына. Особенно когда Этьен заявил, что после окончания Академии хочет не заниматься юриспруденцией или политикой, а отправиться в путешествие по миру, изучая коневодство в разных странах.

— Он совсем отбился от рук, — передавала мне жалобы бывшего мужа мадам Мелва в последнем письме. — Этьен заявил, что хочет посетить арские конюшни, мезелские скаковые дворы, даже дикие степи Юга. Себастьян в ярости, особенно после того, как женился на этой юной графине Изабелле. Он надеется, что она родит ему более покладистого наследника.

Да, Себастьян женился год назад. Мадам Мелва сообщила об этом довольно сухо: «Молодая графиня Изабелла де Морней, девятнадцати лет, хорошие связи, приличное приданое. Себастьян, кажется, считает, что на этот раз все будет по-другому». Я не чувствовала ни ревности, ни горечи, только легкое сочувствие к девочке, которая еще не знала, во что ввязалась.

— Этьен, — я взяла сына за руку, — ты действительно хочешь путешествовать после Академии? Это не юношеская блажь?

— Мама, — он серьезно посмотрел на меня, — за эти годы ты показала мне, что можно строить свою жизнь так, как считаешь правильным. Разве я могу поступить иначе? Я не хочу всю жизнь просидеть в душном кабинете или заседать в каких-то комитетах. Я хочу увидеть мир, узнать, как разводят лошадей в других странах, привезти сюда новые знания.

— А отец?

— Отец женился на девочке, которая годится ему в дочери, — в голосе Этьена прозвучала нотка презрения. — Пусть воспитывает нового наследника по своему вкусу. А я буду жить так, как научила меня ты.

Его слова грели душу, но сейчас меня больше беспокоила предстоящая гонка. Я подошла к столику, где лежал толстый конверт с деньгами — взятка для главного организатора скачек, мсье Дюваля. Пятьсот золотых — внушительная сумма, но без нее мы бы никогда не получили место в этих престижных соревнованиях.

— Кстати, — сказал Этьен, — мсье Дюваль передал, что официальная заявка принята. Ветер внесен в списки участников под номером семь. Старт в два часа дня.

Я кивнула, мысленно в очередной раз проклиная систему, где талант лошади значил меньше, чем связи и деньги владельца. Когда мы впервые обратились к организаторам скачек с просьбой о включении Ветра в число участников, нам вежливо отказали. «Скачки Кубка Короля — для проверенных конюшен с безупречной репутацией», объяснил секретарь мсье Дюваля. Поместье Фабер, при всех наших успехах в провинции, было слишком «новым» для столичной элиты.

Но мастер Жером не сдавался. Старый коневод обладал удивительным даром находить нужных людей и убеждать их. За четыре года он не только вырастил Ветра в великолепного скакуна, но и создал вокруг конюшен Фабер настоящую легенду.

Наш табун за это время увеличился до двадцати лошадей. Жером каким-то только ему известным чутьем находил по всей стране перспективных жеребят, которых другие недооценивали. Он мог приехать с ярмарки в захудалом городке с невзрачным на вид двухлеткой, а через год все ахали от красоты и резвости выросшего скакуна.

— У меня глаз наметанный, госпожа, — объяснял он свой дар. — Породу я чувствую нутром. Иной раз жеребенок невзрачный, а линия суставов говорит — будет резвый. Или грудь широкая, легкие значит мощные. Не каждый это видит.

И он не ошибался. Из двадцати лошадей нашего табуна пятнадцать уже приносили призовые места на региональных соревнованиях. Конюшни Фабер стали известны не только в Ринкорде, но и в ближайших провинциях. К нам приезжали купить жеребят из соседних графств, наши лошади участвовали в скачках по всей стране.

Но всего этого было недостаточно для настоящего признания. Пока мы не докажем свой класс на главных скачках страны, нас будут считать просто удачливыми провинциалами. И вот сегодня у нас появился этот шанс.

Стук в дверь прервал мои размышления. На пороге стоял мастер Жером, одетый в свой лучший костюм, но с лицом, выражающим крайнее волнение.

— Госпожа, — начал он без предисловий, — Ветер готов. Никогда не видел его в такой форме. Мышцы играют, глаза горят, копытами землю роет — чует, что сегодня особенный день.

— А как жокей? — спросила я. Найти подходящего наездника оказалось едва ли не сложнее, чем получить место в скачках. Лучшие жокеи были уже заняты, а молодых и неопытных мы боялись доверить Ветру в такой ответственный день.

— Пьер? Отличный мальчишка, — заверил меня мастер Жером. — Легкий, смелый, Ветра чувствует. Вчера на тренировке показали отличное время. Да и лошадь его принимает, это главное.

Гарри был шестнадцатилетним сыном местного кузнеца, который подрабатывал на наших конюшнях и проявил удивительный талант к верховой езде. Мастер Жером разглядел в нем будущего жокея и последние два года готовил специально для наших лошадей.

— Что с соперниками? — поинтересовался Этьен.

— Серьезные, — мрачно ответил мастер Жером. — Особенно Молния герцога Ривольда и Стрела графа Уокера. Обе лошади с безупречной родословной, опытные жокеи, много побед. Но наш Ветер не хуже, — он выпрямился с гордостью. — Кровь Грома в нем течет, а материнская линия тоже первоклассная. Если все сложится удачно…

Он недоговорил, но мы все понимали, что значило это «если». Столько факторов могли повлиять на результат: погода, состояние дорожки, настроение лошади, удача на старте, тактика других наездников. В скачках талант и подготовка были важны, но решающую роль часто играл случай.