Барон фон дер Зайцев – 2 - Андрей Готлибович Шопперт

Вообще, Иоганн уже намекал братьям монахам, что пора им домой собираться. А тут уж не выдержал и за обедом вопрос ребром поставил.

Типа, ой вы гости — господа, долго ль ехали, куда?

Не пора ль вам, лоботрясе, убираться восвояси.

Событие шестьдесят второе

— Брату моему его Высокопреподобию игумену Варсонофию, так и передайте, что для окончательного излечения ещё мы на месяц оставим у себя брата Сильвестра. От пневмонии его знахарка наша Матильда спасла, а теперь чахоткой занимается. Брат же Сильвестр, конечно, детишек будет этот месяц учить рисовать и сам может чего нарисует, и потому, управляющий баронством — херр Отто выдаст вам обговоренные десять марок серебром, — речь эту преподобный отец Мартин произнёс вдохновенно с пафосом, словно объявлял монасям, что в своём приходе он борьбу с диаволом выиграл. Чистая победа, не по очкам, загнан сатана под стол и запинан. И осиновым колом ещё к сырой земле пригвождён. Аминь.

Иоганн мысленно вздохнул, на самом деле вздохнуть не мог, на губах приклеена была слащавая улыбка. Рад, дескать, братия способствовать возвышению монастыря святой Екатерины, кем бы эта тётка не была. Сожалею токмо, что по скудости свой не могу вместо десяти марок вам сто выдать, сиротствую. Сам почти побираюсь.

Братия в лице толстяка Вонифатия — кистера монастыря и тощего инфирмария монастыря брата Луки горестно вздыхали, изображая сочувствие к болезному брату Сильвестру, остающемуся в таких нечеловеческих условиях ещё месяц существовать. Нет ведь тут братской заботы, а на заутреню и прочие службы нужно целый километр на лыжах шлёпать.

На самом же деле сочувствовали братия себе. Там, в чертогах монастыря святой Екатерины, так кормить их точно не будут. Тут им и пироги с мясом давали, и пироги с курицей давали, и пироги с судаком без единой косточки давали. А ещё угощали рыбицей горячего копчения и языком конским в сметане тушеном и кашей гороховой со свининкою. А к чаю вкусному выдавали пирог с малиною сушёной. Сладенький. В общем, сплошная пытка апельсинами.

Так не среди кислых физиогномий братии монастырской все эти действа с пирогами происходили, а в обеденном зале замка за господским столом, ломящимся от даров Господа. На одной стороне стола сидели две вдовицы Марии с Василисой и Гердой, ангелочками такими, на другой брат Вонифатий с братом Лукой, фон Бок, с перевязанной рукой, и управляющий Отто Хольте с улыбкой в бороде запутавшейся, а во главе стола барончик Иоганн фон дер Зайцев. Культурное общество, беседы умные на разные темы, в том числе и богословские, поясняли братия несмышлёнышу Иоганну, что когда бог милостивец насылает на детей малых невинных моровую язву — это оттого, что он заботится о них, побыстрее, без мучений на этом грешном свете, сразу в райские кущи забирая. Прямой маршрут, без пересадок.

— Страдают, пока болеют, детки?

— Пустое, Христос терпел и нам велел, тем милее будет в Раю.

— Изнасиловали монашек в монастыре Девы Марии в пригороде Риги, как же допустил?

— Неисповедимы пути господни, сын мой, может не праведные были те монашки, в пятницу мясо едали, вот и наказание.

— Сегодня пятница?

— На время странствия освобождается братия от поста.

Теперь дорога холодная в холодный монастырь и там холодная каша перловая с постным маслом, и ржаной чёрствый хлеб… эх, заместо пирогов белых пашеничных с белорыбицей.

— Через месяц вернёмся мы за братом нашим во Христе Сильвестром или за оговорённой суммой. Вы приготовьте.

— Брата?

— Сумму.

— Непременно, святые братия. Неприменно, возвращайтесь скорее. Правда, преподобный отче⁈

— Истину глаголишь, сын мой.

— Жаль оставлять вас…

— Так мы вам в дорогу уже гостинцев спроворили. Пирогов. С ней, с белорыбицей, и с малиною.

Телеги уже было тронулись, но тут из дверей кухни выскочила с платом на голове рыжей наказанная за дерзость Герда — рыжая бесовка (бывшая бесовка, а теперь послушная дшерь) и преподнесла с поклоном сержанту Бруно Венделю пирог пышный в рушник замотанный, горяченький с грибками. И ещё один с грибками и капусткою.

— На дорожку вам, дяденьки. Простите ещё раз неразумную.

— Ой, святые братья, — заорал после этого барончик Иоганн, — забыл же совсем, к тем десяти серебряным маркам, что я вам уже дал, хочу ещё одну серебряную марку дать, помолитесь в своём монастыре за нас. А то нападают и нападают на нас вороги. И на дороге нападают, и в замке. Ну, на вас-то на дороге вороги точно не нападут, вас и Господь защищает и вот эти бравые воины. Вам нечего опасаться с такой надёжной защитою. Преподобный отче, благословите же братию на дорожку.

— С миром езжайте братия. Поклон брату моему — его Высокопреподобию игумену Варсонофию передавайте. С богом.

— Ни гвоздя вам ни жезла.

Повозки выехали из ворот и покатили по дороге к Риге. Погоды даже решили поддержать братию. Тучи уволокло на юг, и из-за леса на горизонте показалось красноватое солнце.

— Счастливой дороги вам… на небеса, братия во Христе. Счастливой дороги…

Иоганн даже перекрестился.

Событие шестьдесят третье

— Всё, выезжайте, Семён. Только осторожно, не попадайтесь им особо на глаза. И деньги не забирайте, если, что не по плану пойдёт. Жалко, но заработаем. Ну, а если не по плану совсем, то действуйте по второму варианту.

Десятник за бороду седую почти дёрнул себя, перекосил физию. Не нравился ему план Иоганна, ни первый, ни второй. Он бы просто зарубил их всех и прикопал в овраге. Не было никого. А у парня запутанно так всё, сложно и так может пойти, и эдак. И совсем не пойти может. Добрый меч всё бы решил.

С другой стороны, ни о чём таком послужильщик боярина Зайца не слыхал, и ему самому было интересно посмотреть, как грибы и пироги из муки, смолотой из перебранных чёрных зёрен, подействуют на монасей и на этих наёмников. Скотов этих ожиревших. Да он один их всех пятерых положит.

— Не переживай, Ваньша, нормально всё будет. Хоть отец твой выбрасывание на ветер одиннадцати серебряных марок и не одобрил бы. Это же отличную бронь можно купить или саблю дамасскую за такие деньги.

— Заработаем. Лишь бы не мешали.

— Ну, бог с тобой. Деньги и впрямь тебя любят. Если к вечеру не вернёмся, то не переживайте сильно.