Барон фон дер Зайцев – 2 - Андрей Готлибович Шопперт

Трое всадников, через час, примерно, после отправки монахов с охраной, двинулись следом. Но перед Кеммерном свернули на юг на лесную дорогу и проехали вдоль берега озера, чтобы в дорфе никому на глаза не попасться, и только миновав последние дома Кеммерна по той дороге, что повстанцы хотели к Риге идти, добрались до моста через речушку Нериня. Обоз с монахами давно прошёл, просигналил им из кустов Андрейка. Сына Перуна, с переломанной рукой, на дело это не взяли, но вот в дозор поставили в лес, уже на той стороне реки. Сейчас он помахал белой тряпкою на палке, что, нормально всё, проехали монаси. Если бы их ещё не было, то тряпица была бы красною. Тогда пришлось ждать бы в лесу.

Семён с двумя новиками пришпорил коней. Отпускать монахов слишком далеко не стоило. Вдруг и действительно придётся действовать по второму варианту, то есть, уничтожать всех в этом караване.

Догнали они монахов через час. Пока ничего не происходило, и Семён начал сомневаться в действенности плана Иоганна. Да, он слышал, что мухоморы ядовитые грибы, но не до смерти люди травятся, а видения у них всякие бывают. Но мелкие серо-чёрно-синие грибки, которые ему Ваньша показал, не смотрелись опасно, что ли. Фитюльки. Не может такого быть, чтобы они зверя в человеке пробуждали.

Нагнали и отстали сразу, чтобы не вызывать подозрений у охраны. Потом, где-то через час Семён, оставив новиков вне зоны видимости каравана, чуть ускорился. И чуть не пропустил того, о чём Ваньша рассказывал.

Видно было плохо, далеко. Но обе телеги остановились, и охранники эти, они в коричневой одежде были, в отличие от серых ряс монахов, все вместе устремились к остановившейся повозке с монасями. А потом крики раздались и звон оружия. Оставив Чубарого подъезжающим новикам, десятник сбежал с дороги и вдоль леса, хоронясь в высокой, не полегшей ещё, траве и кустах, устремился вперёд. Но как ни спешил, а застал только конец этого действа. Монахи лежали в луже крови один возле другого на дороге, чуть подальше с арбалетной стрелой в груди на обочине валялся возчик Эмильс, самый нормальный из всей этой компании. Он, видимо, пытался защищаться сначала, так как у него в руке был топор. Не выпустил, даже умирая.

Но это всё ладно. А вот теперь происходило самое интересное. Наёмники теперь рубились между собой. Разделились они на две неравные группы. В одной был сержант Бруно Вендель и старый вояка, ветеран Стефанс, а с другой трое остальных арбалетчиков. У Бруно был меч, у Стефанс спата, считай тоже меч, но без гарды, а вот у троицы их соперников короткие фальшионы. Длина клинков и выучка быстро сказали свое слово. Двое наёмников с пропоротыми животами оказались лежащими рядом с монахами. Последний бросил оружие в сержанта и побежал к лесу в сторону Семёна, но не судьба, споткнулся и упал. Сержант его в три шага догнал и рубанул мечом по неприкрытой шее. Хороший удар. Голова арбалетчика покатилась с дороги в придорожную канаву.

А потом Сержан со Стефансом обшарили всех убитых, перевернули всё в телеге, а потом с радостными воплями заскочили на свою повозку и погнали, нещадно настёгивая кобылку рыжую, в стороны Пиньков.

Семён вернулся к новикам, вскочил в седло и поглаживая Чубарого за ухо, задумался. В принципе всё получилось так, как Ваньша и предсказывал и так как им нужно. Монахи убиты. И если кто будет заниматься дознанием, то на сержанта Бруно Венделя точно выйдет.

Хотелось догнать этих горе охранников, зарубить и отнять деньги, но Иоганн говорил, что тогда могут и на них подумать. Резонно. Ладно, нужно действовать по плану.

— Всё, возвращаемся. Тимоха, как договаривались. Скачешь к преподобному Мартину и говоришь святому отцу, что ехал в Пиньки, и вот это увидел. Скатайся до телеги, рассмотри там всё и натопчи, только сам с коня не слезай. Ну и двигай в Кеммерн. А мы потихоньку лесом к мосту. Нас на дороге никто не должен увидеть.

Глава 22

Событие шестьдесят четвертое

Сон приснился барончику. Ночью, под утро уже, холод стоял в кабинете у Иоганна страшенный, лютый, и ещё явно буря должно быть там, за стенами, началась. Ветер знатно в трубе камина завывал. Парень сжался в комочек, подтянув ноги к груди. Вставать и вылезать из-под двух одеял на мороз не хотелось. В полудреме этой утренней сон и привиделся. Будто на корабле, на каравелле плывёт он в теплые края… в Америку. На Кубу. Не справедливо его судьба забросила сюда к холодному Балтийскому морю. Есть же Мексиканский залив. Там тепло. Там картошка, подсолнух, кукуруза, помидоры, перец. Стоп!!! Эврика!!!

Иоганн аж подскочил на кровати. И про холод забыл. Америка… отсюда к далёкому берегу. Как там ансамбль «Иверия» в детстве его пел:

Парус над тобой,

Поднятый судьбой, —

Это флаг разлуки,

Странствий знамя

вечное!..

Давно, года за три или четыре до этого несчастного случая в лесу и попадания сюда в прошлое, Иван Федорович задумался, а во сколько обошёлся вояж трёх каравелл в Америку Колумбу. Корабли, продукты, зарплата морякам, куча денег себе любимому. Последнее не получилось. Но это не он виноват, а Васко де Гама. Набрал Иван Фёдорович этот вопрос в поисковике и сообщили ему, что бюджет экспедиции был больше миллиона мераведи… или нет — мараведи. Классная информация. А что такое мараведи? Опять поискал в интернете. Оказалось, небольшая монетка из билона. И в дукате золотом их шестьдесят штук. Сейчас соотношение золота и серебра один к десяти. Это ему Отто сказал. Значит, если дукат весил около четырёх грамм, а серебряная марка весит сорок грамм, то дукат равен примерно марке. Если миллион разделить на шестьдесят? Не, ну чёрт с ним, отсюда дорога длиннее. Пусть будет миллион двести этих мараведиков билонных. Тогда это всего двадцать тысяч марок.

А ведь он сможет за пару лет заработать столько, торгуя картинами, мылом, янтарём, вернее, поделками из янтаря. Что там ещё? Балясины, умывальники. Копчёная рыба. Можно и куриц коптить. Ну, начало только. Он, наконец, бросит все дела и найдёт белую глину — каолин. Можно будет замахнуться и на стекло, и на фарфор. А ещё сколотить бригаду и строить богатеньким рижанам голландские или русские печи. И начать надо с себя. Нужен кирпич. А для производства кирпича нормального, нужны приличные температуры, которые выдержат только печи, сложенные из