Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

– Моя родная, будет немного больно. Но иначе никак… Давай вместе!

Он взял мою руку в свою и снова прижал мою ладонь к алому змеиному знаку, и я тут же вновь почувствовала шевеление, а следом за ним острую боль, точно пара клыков пронзила кожу. Вздрогнула.

– Потерпи, Ри, потерпи… – Скай не давал моей руке сдвинуться, твердо удерживая ее на месте. – Потерпи, моя умница.

Он поцеловал меня в висок, а потом в краешек губ. Я чувствовала, что его пальцы дрожат.

– Смотри! – крикнула я.

Уверена, мой отец не знал, как это работает, а тетя Инилла, перепуганная до смерти, не рассказала всей правды. Книга действительно заполнялась словами, написанными на неизвестном языке, незнакомыми символами. Я не могла прочитать ни строчки… Но Скай. Я подняла на него глаза и увидела, что он весь устремлен к книге. Его лицо озарилось пониманием и надеждой.

– Асиеросс… Клесасо… Ахаупридж, – вслух прочитал он то, что видел. – Слушай, дитя моего рода…

– Это улосс, Скай? – прошептала я, помертвев.

– Да, – только и ответил он.

Итак, это правда. Моя прапрабабка была драконицей. Она оставила в наследие книгу, которую могла прочитать только девушка, в которой текла кровь рода Арне. Вернее, кровь рода Краунранд. Что в этой книге? Откроет ли она главную тайну? Даст ли надежду? Этого мы не знали, но впереди была целая ночь, чтобы узнать.

Скай осторожно снял мою ладонь с обложки и поцеловал мои холодные пальцы. Я вся дрожала и никак не могла прийти в себя. Не от боли, а от осознания того, что во мне – обычной девушке – течет кровь дракона. Неужели ее можно пробудить? Неужели я останусь жива?

Муж усадил меня в кресло.

– Отдохни пока.

А сам встал рядом с постаментом и начал читать. Я забралась в кресло с ногами, накрыла их подолом платья и, не отрываясь, следила за его лицом, за его губами, которые двигались, точно произносили незнакомые мне слова. И я, хоть и не слышала ничего, чувствовала, как волоски на всем теле встают дыбом, а под кожей бегают мурашки.

Скай, понимая, что нас могут застать в любой момент, некоторые страницы просматривал бегло, но на некоторых останавливался, и его взгляд становился внимательным и острым.

Он почти добрался до середины книги, как вдруг я заметила, как потемнели его глаза, как он вцепился обеими руками в обложку, вчитываясь. Взглянул на меня. Снова на страницу. Потом медленно, точно не веря тому, что там написано, принялся водить пальцем по строчкам. Он побледнел. Что бы там ни было написано – это явно было что-то жуткое.

– Я нашел, – хрипло сказал он и добавил непонятно: – Какая ирония…

А если нашел, то почему я не слышу радости в его голосе? Что не так? Если только способ какой-то невероятно страшный и тяжелый…

– Скай? Это очень страшно?

Он снова поднял на меня взгляд. На лице застыло выражение, которому я не могла дать определение. Ужас? Неверие? Растерянность, перемешанная с горечью? Я все-таки умру и спасенья нет?

Он моргнул, приходя в себя:

– Страшно, да… Но ты справишься.

Он вдруг стремительно подошел ко мне и взял мои руки в свои, крепко сжал.

– Обещай мне, Ри! Обещай, что сделаешь все, что нужно, чтобы остаться в живых! Что будешь слушаться меня во всем и сделаешь так, как я скажу!

– Обещаю…

Его темный, пронзительный взгляд меня пугал. Что ты увидел в этой книге, Скай?

– Обещаешь?

– Да, да! Я сделаю все, чтобы остаться в живых.

Он притянул мою голову и поцеловал в лоб горячими губами:

– Вот и молодец…

Потом он подошел к книге и резким движением вырвал из середины два листа. Я вскрикнула. Но Скай даже не прореагировал. Я понимала, что едва ли он станет печься о сохранности книги, когда на кону моя жизнь.

– Они не выцветут? – все же спросила я. – И с чего мы начнем?

– Должны продержаться какое-то время, слова поблекнут постепенно, но главное я запомнил. А начнем мы с ларца.

В ответ на мой недоуменный взгляд Скай протянул мне лист, и я увидела рисунок ларца, украшенного причудливой резьбой и драгоценными камнями. Думаю, это были драгоценные камни, хотя по схематичному рисунку трудно судить, так ли это.

– Этот ларец должен храниться в твоей семье. Ты помнишь его?

Сколько я ни напрягала память, но не могла вспомнить ничего похожего. Возможно, он давно утерян. Скай заметил мое замешательство.

– Заряженные магией артефакты никогда не теряются, – успокоил он меня. – Мы найдем его, где бы он ни был. Но сначала ты спросишь о нем своего отца.

Скай закрыл книгу, опустил колпак, затушил огненный шар. После поднял меня на руки и понес наверх в спальню. Он больше не сказал ни слова, но я видела ясно, что его снова терзают какие-то горькие мысли. И понимала, что он ни за что не откроет мне всей правды.

Там что-то страшное… Что-то страшное, что спасет мне жизнь.

Глава 24

О ларце я спросила на следующий день, после того как закончился обед. По лицу отца я видела, что сытная индейка с черносливом подняла ему настроение, а сливовая настойка расположила к беседе. Дождавшись, пока он отодвинет от себя тарелку, я задала вопрос:

– Папа, не помню, кто мне рассказал, но ведь кроме книги в роду Арне должен храниться еще один артефакт – ларец. Или я что-то путаю? – я добавила в голос невинных ноток: просто любопытство, ничего серьезного.

Отец, однако, помрачнел.

– Кто же тебе рассказал, интересно? – проворчал он и сам себе ответил: – Кто-то из твоих дядьев, больше некому.

Он кинул суровый взгляд на дядю Хальдора, но тот только руками развел, мол, на меня не смотри.

– Да, дочка. Такой ларец хранился в нашей семье. Но мой отец продал его, когда мы с братьями были еще детьми.

– Продал? – ахнула я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Семейный артефакт?

Мама посмотрела на меня и покачала головой. «Угомонись, дочь! Как ты себя ведешь! Мне за тебя стыдно!» – ясно говорил ее взгляд. А мне было не стыдно, решалась моя судьба. Я сидела с раскрасневшимися щеками, сжав в руке вилку, и с негодованием смотрела на отца. Я знала, такое поведение его только разозлит и он просто уйдет, не сказав больше ни слова, но мое негодование вдруг принесло неожиданные плоды. Отец опустил плечи:

– Увы, его поступок был продиктован отчаянным положением семьи. Род Арне находился на грани разорения,