Дети, сотканные ветром. 2 - Артём Ерёмин

– Вы ошибаетесь, сударь!

– Нет! Мне всё равно, откуда ты заявился. Важно лишь то, что ты несёшь на шее великую предтечу. Поднимайтесь наверх.

Лев был не готов к тому, что его так быстро разоблачат. Выбора нет, и он поднялся по винтовой лестнице. По окружности каменной стены тянулись стеллажи с маленькими ячейками. Всевозможные блюстители, как правильно сообразил мальчик. Все этажи пронизывал громадный механизм, походивший на пресс. Казалось, будто сами стены мельницы построены вокруг него.

Ритмично стуча по ступеням, мужчина снова зашептал:

– Кто за дверью? Дождь. Кто ещё? Ветер. Кто обивает порог своими ножками? Я. Кто ты?

Подъём дался Льву непросто, дрожащие ноги едва его несли.

На верхнем этаже излюбленная хозяином темень разбавилась газовыми лучинами над верстаками. Там и тут поблёскивал хитроумным инструментарием, который в Соборе держали под охраной. В дальнем углу, словно гнездом, свалялись в куче одеяла.

– Ой, – пролезая через люк, Лев едва не обрушил башню из грязных мисок, измазанных «трухой».

Для человека, живущего в сокровищнице, питался он странно. Впрочем, мастер блюсов весь состоял из причуд. Сгорбленный и худосочный под грязной мантией, он передвигался в собственном особом такте.

– Дай мне его, – потребовал мастер, резко обернувшись.

– Но…

Лев сразу и не понял, отчего потерял дар речи: от неожиданной просьбы или же от внешности мужчины. То мерцающее на лице созвездие состояло из впаянных в бледную кожу самоцветов. Будто взрыв посек тело осколками, большинство которых так и остались во плоти.

– Дитя полых, я обжигался такой мощью Праотцов, что никакой боли твоя предтеча не причинит.

Янтарь и вправду не покалечил мастера при касании. Его подушечки пальцев покрывал серебристый металл. Лев не выпускал тесёмку, и при опасности намерен был вытянуть камень. Мастера осторожность гостя не смущала.

– Трещина ни на точку не выросла, – проговаривал он, рассматривая янтарь, словно Лев продавал ему подделку. – Цвет не помутнел. Росток живее, чем тогда.

– Простите, мастер, затем я и пришёл к вам. Когда и с кем вы видели янтарь? – напирал трубочист.

Мужчина растерянно заморгал, но его лицо оставалось с одной гримасой. Вонзённая в кожу россыпь камней лишила его подвижности.

– Тише, дитя. Ты повадками весь в того другого… Грубое отсутствие выдержки.

– Прошу вас, мастер, – взмолился мальчик. – Кто он?

– Пф-ф, – разочарованно мужчина выпустил из рук янтарь. – Ты зря явился. Людские интриги мне безынтересны.

– Вы моя последняя надежда!

Непривычный к чужим всплескам чувств мастер блюсов неуверенно отшатнулся.

– Только не слёзы. Брось, брось!

– Прошу, сударь, ответьте, и вы больше не увидите меня в жизни. Кто приносил вам янтарь?

– Полагаю, твой отец.

Дрожь пробрала Льва. Наконец-то он на правильном пути.

– Камню суждено идти Тропой крови от прародителя к потомку.

– Скажите, кто был моим отцом.

– Зачем мне имена. Ваша кость и мясо потребны лишь затем, чтобы носить предтечи. Ну-ну, говорил же без слёз. Да, он назвался. Все они называются какими-то именами.

Мастер затих, а потом снова стал проговаривать шёпотом свои бредовые слова.

– Прошу вас!

– Инстриг из рода Арских. По крайней мере, он так себя называл, – умелец камней глотал воздух с мерзким сопением, похоже, смеяться ему мешал крупный рубин, вдавленный в горло. – Да, так он себя именовал!

– Инстриг из рода Арских, – повторил Лев заветные слова. – Спасибо, сударь. Больше вас не потревожу.

– Не надо сотрясаться в пустых обетах! – отмахнулся мужчина. – Твой надоедливый предшественник не раз донимал меня.

– Вы чинили янтарь? – Лев нащупал на камне трещину. – Что с ним случалось?

– Как что, глупое дитя полых! – воскликнул мастер, подталкивая мальчика к выходу. – Янтарь творил чуждые ему чары.

– Чуждые?

– Убийство, – выплюнул слово мастер. – И судя по тому, что блюститель едва не раскололся: погубили человека.

Лев на ватных ногах спустился. Ему хотелось поскорей глотнуть свежего воздуха. Каменная кладка с противным скрежетом расступилась, и мальчик выскочил на улицу. Шёпот мастера, с которым он провожал гостя, оборвался – старая мельница захлопнула за ним вход.

Издали трубочисту махали Вий и Игнат. Они правы: нечего стоять у всех на виду.

– Так ты узнал, зачем пришёл? – ребята встретили трубочиста вопросом.

– Инстриг из рода Арских, – повторил имя Лев. На языке появился кислый привкус.

…Убийство…

– Оно явно родовое, – почесал шевелюру Вий. – Не из тех, кто на слуху.

– Не смотрите на меня, – раскинул руки Игнат. – Рода с именами не обязаны знать друг друга. Может быть, это бедная семья с Дальних Осколков, которая даже не записана в книгу Великих и Новых родов.

– Почему бы не попросить княжну, – вдруг предложил Вий. – Ей только и нужно топнуть ножкой, и десятки писарей найдут тебе точный адрес.

– Есении Коркуновой? – многозначительная ухмылка Игната растянулась до предела. – Так вы хорошо общаетесь?

– Редко, – отрешённо ответил Лев. Его мысли, будто с опозданием возвратились из древней мельницы.

– Это гораздо дольше, чем общаются между собой обыкновенная завидная наследница и трубочист.

– Ладно-ладно, – Лев выставил ладони в защите. – Есения разрешила писать её служанке в случае чего.

– О-о-о! – затянули наперебой