Время драконов - А. Соло

Яси на ощупь нашла кучу веток, подбросила их в очаг.

— Тис? — позвал Кайрин.

Дроу не откликнулась, и Утарион, держась за стену, побрёл к лежбищу гноллы.

— Посмотрю, что у них…

— Всё в порядке, — голос Тис был очень тих, но спокоен. Дроу сидела, повернувшись к очагу. Гордо вскинув подбородок, она добавила: — Предлагаю забыть то, что тут… кхм… произошло.

Утарион бледно улыбнулся:

— Принцесса, и впрямь, в порядке: броня из колючек на месте.

— Где колючки? — насторожилась Яси. — Какие колючки?

— Не обращай внимания, вечно Утарион шутит невпопад, — тяжело вздохнула Тис и добавила: — Извини меня, Яси, но тут такое дело… Понимаешь, я была не совсем я. Точнее… Хм-м… Я не знаю, как объяснить то, что сделала, и тем более — почему. Но вот так случилось. Почти само.

— Вот поэтому женщинам не стоит лезть в большую магию, — проворчал себе под нос Утарион. — Если в чувствах у мага разброд, от любых его чар разит Хаосом. А потом начинается: это не я, оно само…

Яси сердито дёрнула его за штанину:

— Не нуди, дай послушать! Тис, так что случилось почти само?

— Кажется, она вылечила меня, — из-за спины Тис показалась Ститиба, только она уже не выглядела ни старой, ни лысой. Если раньше её тело покрывала сморщенная, голая кожа, то теперь все проплешины скрыла густая, лоснящаяся рыжая шерсть. Гнолла была всё ещё худовата, но определённо здорова и полна сил.

— Это же прекрасно! Я так рада! — воскликнула Яси и обняла сидящую Тис.

— Но теперь тебе не быть Ондимбой, понимаешь?

— Удачная охота, бегство пленников, разрушение ценного артефакта, драчка с магом, пара дворцовых переворотов, между ними пир. Обычный гноллий день, — буркнул Утарион. — Как, оказывается, скучно живём мы, светлые эльфы…

— Зато мне не придётся есть ни Ститибу, ни вас! — хихикнула Яси, но тут же с явным сожалением провела пальцем по плечу дроу: — Дракон на твоей руке совсем потускнел. Мне его ещё видно, а кто не умеет смотреть глазами силы, тот, верно, ничего и не заметит. Было очень красиво!

— Дело не в красоте, Яси, — произнёс Кайрин, подойдя ближе и сосредоточенно разглядывая угасающие линии на плече дроу. — Это изображение — не просто рисунок на коже, а сеть особых сосудов, по которым течёт магия. Сейчас она истрачена почти полностью, и магические протоки сильно уменьшили просвет.

— А что будет, если они совсем закроются?

— Не знаю. Если такое случится с магом, он утратит способность к волшебству, но останется жив. Тут же мы имеем дело с существом магическим, не имеющим тела в нашем мире…

— Если магия исчезнет, Мила может погибнуть! — сделав такой вывод, Яси с тревогой заозиралась вокруг. — Мы не должны допустить этого! Как там матушка Рша говорила: дочь отдаст — вместе вернут!

— Значит, нам нужно найти остальных дочерей Рши как можно скорее, — кивнула Тис и посмотрела на Ститибу: — Гноллы отпустят нас?

— Девчонка теперь моя дочь, — насупилась Ститиба, — её место со мной рядом.

— Зачем тебе приёмыш? Ты теперь родишь хоть десяток здоровых и крепких щенков, — ляпнул Утарион и тут же получил от Кайрина локтем в бок. — Эй! Скажи ещё, что я неправ!

— Прав, — вздохнул Кайрин. — И Ститиба права. У всех своя правда. Но всё это не будет иметь значения, если наш общий мир продолжит разрушаться. А потому нам надо спешить.

— Ститиба, миленькая, выпусти нас, — Яси теребила гноллу за рукав тоги, но та отворачивала морду. — Ну ма-ам! Пожа-а-алуйста! Терра пения ждёт нас в берёзовом царстве!

Гнолла тяжело выдохнула:

— Если все дети такие приставучие…

— Я уже не ребёнок!

— Конечно, конечно… Что там ещё ршавая про Берёзы сказала?

— Гнев нужно победить. А лекарство — под корнями.

Ститиба продолжала упрямо морщить нос, но уголки её черных губ чуть приподнялись, а в глазах сверкнула озорная искра.

— Пожалуй, вы правы, — сказала она, хитро прищурившись. — Никому не будет хорошо, если мир протухнет. Да и насчёт щенков… — гнолла ткнула пальцем в Утариона: — Уговорил, шалунишка. Но не надейся, ты не в моём вкусе.

Утарион аж передёрнулся от возмущения и шумно втянул воздух, но ответить гнолле ему не позволили: Кайрин снова ткнул его локтем под рёбра, а Яси тайком показала кулак. Ститиба же продолжала:

— Так и быть, я выведу вас из пещеры. Но каким путём? В Закатном бору и землях гноллов берёзы не растут… Впрочем… Есть один давно заброшенный ход, о котором знаю лишь я да Ахруш. Он ведёт в горную страну. Там, если поищете, найдёте берёзовые рощи.

* * *

Рша видела, как Мила лечила старую гноллу, что называла себя шаманкой. Видела — и не вмешалась.

Магия Милы шла из сердца — это была и великая сила, и огромная слабость. Если бы дочь не искала искру в сердце врагов Тифинэры, разве был бы у них шанс? Увы, не найти в мёртвом ни сострадания, ни милосердия. Что умерло — то опустело, что опустело — то мертво, даже если продолжает существовать в своём мире.

Зло своей волей, словно плесенью, убивает живое. Старая Ститиба была изъедена той же плесенью, Рша это хорошо видела. Но если Яси, это чистое дитя, а потом и Мила решили спасать старуху несмотря ни на что, то так тому и быть, хоть и надобности никакой: с шаманкой или без — они всё равно бы выбрались из подземелья. Да и что уж лукавить, едкие слова Ститибы о том, что у ней, у Рши, не получилось уберечь дочерей, иголками застряли в её сердце. Едкие, но справедливые…

Рша лишь надеялась, что Мила правильно выбрала себе хранительницу. Принцесса дроу прошла своё испытание, но не разовая ли это победа? Да и Мила отдала слишком много магии, сначала спасая Тис, а потом вылечив гноллу. Получится ли у Милы теперь восстановить свою магию к сроку?

Рша задумалась, ища ответ в вихре вероятностей, но заглянуть дальше, чем видение чёрно-белых стволов — берёз, так их зовут в этом мире — увы, не получалось. Таки зря она перед старой гноллой красовалась, каждое проявление магии вдалеке от