Рэдсайдская история - Джаспер Ффорде

– Я знаю кой-кого в Гранате, кто принимает ставки почти на все. Как думаешь, Виолетта может на это пойти?

– Если будешь ее спрашивать, постарайся, чтобы свидетелей не было.

– Сдается, мне может понравиться этот новый Главный префект, – сказал он. – Ты слышал, что Мелани отправляют в Изумрудный город в качестве домашней прислуги этого типа из Национальной Службы?

– Да.

– Вряд ли она будет ему только постель заправлять, готовить и гладить.

– Думаю, Мелани это понимает.

Виолетта не забирала меня из головоломочной тем вечером, а прислала Таню с заклеенным ухом.

– Дай догадаюсь, – сказал я, – Виолетте не нравится идея переоборудовать эту студию в мою спальную?

– Можно сказать и так. Она избила меня ручкой от метлы и чуть не оторвала мне ухо. Я планирую всех их отравить во время большого съезда де Мальва в Пурпур-Реджисе. Присоединишься?

– Хорошо, – согласился я так легко, словно кто-то пригласил меня сыграть в вист, – и как ты собираешься это сделать?

– Запеку в пирог наперстянку, – сказала она.

– Тебе ее много понадобится, а сейчас уже не сезон.

– Тогда в будущем году.

Я не думал, что это реальный план, но чувства, стоящие за ним, были вполне реальны.

– Почему ты хочешь спать отдельно, да еще на первом этаже? – спросила Виолетта, когда мы готовились ко сну. Я подумал о том, что мне сказала Джейн и что надо притвориться, будто все хорошо, но я не мог даже начать рассматривать такую возможность.

– Как думаешь, почему?

– Неприлично отвечать вопросом на вопрос.

– Неужели?

Я долго чистил зубы щеткой и нитью и забрался в постель, когда свет уже погасили. Виолетта прижалась ко мне, но, к моему великому облегчению, рук не распускала.

Контролер-Заместитель и охота на Ангела

Храм Цвета был простым восьмиугольным строением, накрытым куполом из случайным образом набранных цветных стекол, причем представители каждого оттенка должны были смотреть на свой, дабы укрепить свое место в обществе, а Серым следовало смотреть в бесцветное стекло и размышлять о тяжком труде и усердии, ведущие к вящему хроматическому благополучию. Присутствие обязательным не было, но вокруг часто ошивались Желтые, отмечая, кто пришел и, что важнее, кто не пришел.

Тед Серый: «Двадцать лет среди хроматийцев»

Виолетта снова ушла рано, и я позавтракал с Таней и ее детьми, но не с ее мужем, который ел в ратуше и мало интересовался женой и потомством. Я, как всегда, отправился проводить утренний Пограничный Патруль и снова начал с диспетчерской под городом. Я нашел пару светилок, болтаясь по дому де Мальвы, и пришел рано, так что приблизился к большому круглому провалу внутри комплекса диспетчерской и бросил одну из светилок в воду.

Я смотрел, как она погружается в прозрачную жидкость все глубже и глубже, пока в конце концов не остановилась, осветив какую-то старую технику на дне. Я отправил следом еще одну, затем третью и четвертую, и все они очень симпатично смотрелись в глубине, освещая лестницы и галереи внизу и груду Железных Дровосеков. Один из них поймал первую светилку, которую я отправил вниз, уставился на нее, потом поднял взгляд ко мне. В круглой шахте, разделявшей нас, не было лестниц или ступенек. Я не знал, сколько Железный Дровосек пробыл там на дне, но, скорее всего, срок был изрядный. В то же самое время я подумал о том, как наш Дровосек выполняет свое задание по ложкам.

Во время патрулирования ничего достойного замечания не произошло кроме краткого вторжения мегафауны и гигантского ленивца, который вроде бы вошел и вышел, пересекши заграждение из цеплючей ежевики, словно его и не было. Наверное, у них была миграция.

Мой Желтый сопровождающий встал, когда я вышел из подземного комплекса, и проследовал за мной к Палате Совета, где я записал свой отчет. На обратной дороге я встретил Мелани в Стандартном дорожном костюме № 2, который выглядел так, словно его специально подогнали, чтобы он лучше облегал ее фигуру. Такие переделки запрещались, но я действительно не видел причин жаловаться – разве что кто-то позавидовал бы Мелани и ее эффектному виду, но таких здесь не было. Под статуей Нашего Манселла в два человеческих роста собралась небольшая группа проводить ее. Было пролито много слез, было много объятий, в основном от членов семьи и друзей, но и от нескольких предприимчивых молодых людей, которые годами мечтали, чтобы она хоть на миг прижала их к себе. Мэл всех крепко обняла.

– Все в порядке? – спросил я, когда мы шли к станции.

– Я за все свои двадцать пять лет ни разу не покидала Восточный Кармин, – улыбнулась она, – никогда не оставляла дом, где родилась, никогда не ездила на поезде.

– Даже в Гранат не моталась на каком-нибудь «форде»?

– Я Серая, Эдди. Это самое большое приключение в моей жизни. Я, возможно, увижу Изумрудный город – это же потрясающе!

– Надеюсь, все пройдет хорошо.

Она пожала плечами:

– Это и правда может оказаться весело. Господин Кальвадос человек неплохой, только туповатый и любит поговорить о цветах, причем разговаривать умеет куда цветистее, чем эти цвета создавать. Но как только я приживусь у него дома, передо мной могут открыться новые карьерные возможности. Он захочет похвалиться мной, я уверена.

Мы еще немного поболтали по дороге к станции, где я обнаружил Пенелопу Гуммигут, которая уже ждала нас, поскольку снова контролировала прибытия. Она кивнула сопровождавшему меня Желтому, Грэму, и он, сдав смену, повернул в город. Несколько пассажиров ожидали отъезда, но я не узнал никого, кроме путешествующего техника-гелиостатика, который пробыл здесь последнюю неделю с рутинным обслуживанием, и пары наших переработчиков из тех шестерых, предназначенных для переезда в Восточный Зеленый Сектор. Мало кто любил эту работу, так что они с радостью ухватились за более востребованную.

Вдалеке послышался свисток – приближался поезд. Мэл улыбнулась своей победной улыбкой и крепко обняла меня одной рукой, положив ее чуть ближе к моей пояснице, чем мне было бы комфортно, затем поцеловала меня в ухо, велела заботиться о Джейн, повернулась к Пенелопе, чтобы продиктовать свое имя, почтовый код и пункт назначения. Затем она пошла к платформе, где останавливались вагоны для Серых.

– Такое тесное объятие подлежит штрафу, – сказала Пенелопа.

– Такова Мелани, – ответил я. – Кого мы должны встретить?

Она заглянула в планшет.

– Эксперт по ирригации для обсуждения вопросов улучшения водоснабжения, эксперт по чатни из Восточного Синего Сектора на место господина Рози, пара Серых, приехавших ради возможности завести ребенка, и Контролер-Заместитель Цветоподборщика.

Если Пенелопа и знала о цели его приезда, она ничем этого не выдала.

Заместитель оказался добродушным типом с большим носом картошкой и непринужденной улыбкой. Я ожидал более мрачной, зловещей фигуры и должен признаться, что был несколько выбит из колеи его жизнерадостностью.

– Божечки, тут так жарко, что можно подпалить задницу барсука, – сказал он, вытирая лоб. – Вы Эдди Бурый? Рад познакомиться. Стивен Смарагд, Контролер-Заместитель Цветоподборщика – люди зовут меня Стив. Исследование вашего отца по замене симметричных частей тела ради расширения возможностей использования инвалидов, о чем он доложил в Гильдию, чрезвычайно важно, и его высоко оценили в Главном Управлении. Я буду рад с ним поговорить.

Он сообщил свои данные Пенелопе и показал балловую книжку. Я заглянул ему через плечо и увидел, что у него аж сорок тысяч баллов. Если Стиву было больше семидесяти, по моей оценке, ему не нужно было работать, он был достаточно стар и имел столько баллов, что легко мог уйти в отставку. Значит, он продолжал службу либо из любви к делу, либо из чувства долга.

Карлос Фанданго занимался байком, так что меня и Стива подобрал Стаффорд и повез в город на одном из велотакси.

– Давненько я не был в Западном Красном Секторе, – проговорил Стив, оглядывая иссушенный пейзаж. – В городе бывают встречи хромогенции? Я пристально наблюдаю за схемой миграции лебедей. Много езжу, так что могу детально засекать время. Когда ваши пролетают?

– Обычно примерно в 10.15 утром и в 17.07 вечером, но время