Рэдсайдская история - Джаспер Ффорде

– Они летают парами или поодиночке? – спросил он, делая заметки в блокноте. – Лебеди выбирают пару на всю жизнь, так что удивительно, что они не летают по двое.

Казалось, он не знал, чем лебеди были на самом деле. Он дружелюбно болтал всю дорогу до города, затем попросил Стаффорда высадить его у библиотеки.

– У нас немного книг, – сказал я. – Из-за давнего предписанного уровня комплектования у нас по пять библиотекарей на книгу. И книги, которые у нас остались, очень истрепаны, так что чтение превращается в дешифровку и сборку по памяти, оставшейся от предков.

– Библиотека в Изумрудном городе читается вслух, чтобы минимизировать износ, – сказал Стив, – что принято как Стандартная Переменная много лет назад. Каждую неделю библиотекарь зачитывает вслух новую книгу; эти события всегда посещаемы. Книга под названием «Хроматическое удовлетворение Очень Голодной Гусеницы»[38] лишь недавно перестала быть сорокасеминедельным бестселлером, но в Изумрудном городе много народу, и многие хотят прослушать книгу не один раз.

– О чем эта книга? – спросил я, поскольку не слышал о таком.

– О, это весьма аллегорическая история, – улыбнулся он, – раскрывающая явные преимущества Доктрины Манселла по сравнению со старым миром Прежних. Гусеница символизирует ненасытного потребителя материалов, который начинает с яблока, а затем постепенно пожирает все вокруг него. На шестой день упадочно разгульной жизни гусеница, сожрав шоколадное печенье и мороженое, страдает болью в животе, и в последний день случается Явление, отрицание гедонистического стиля жизни Прежних, когда гусеница, вкусив питательную, но более пролетарскую пищу в виде листика, превращается в яркую разноцветную бабочку современной манселлианской гармонии равенства и всеобщего хроматического изобилия.

– Сдается, эта книга очень заинтересовала бы наших префектов, – осторожно заметил я. – Не могли бы мы позаимствовать ее на время?

– Я уверен, что Национальное Управление захочет переиздать ее и распространить вместе с прочими книгами, несущими то же послание.

Мы остановились возле библиотеки, и он достал из рюкзака книжку с картинками и потрусил внутрь, чтобы отдать ее. Я увидел, как он говорит с госпожой Ляпис-Лазурь, на лице которой подозрительность и недоверие в десять секунд сменились радостным восторгом.

– Прошло прекрасно, – сказал он, вернувшись в велотакси. – Я глава проекта «Подходящее чтение для хроматического совершенствования Коллектива» Изумрудного города, и мне лично поручено Национальным Управлением Цвета перепечатывать и модифицировать книги, обладающие значительной культурной и социальной важностью.

– Я думал, что книгопечатание не разрешено.

– Это будет предложено в качестве Стандартной Переменной, – ответил он, – и я сейчас тестирую эту идею.

– Вы только что передали библиотеке эту книгу про Гусеницу?

– Нет, другую. Великолепную работу «Хроматическое путешествие Взломщика Билла»[39]. Это очередная аллегорическая повесть о шалопае, который обнаруживает, что отрицание патологического стяжательства былых времен – единственный возможный способ развития общества и обретения им счастья в рамках совершенной радужной гармонии Манселла. Он, однако, берет на воспитание младенца, показывая, что в каждой душе всегда есть место для совершенствования.

– Разъединенные, мы все же вместе, – произнес я, начиная подозревать, что Стив Смарагд – опасный фанатик Пути Манселла. – Я могу задать вопрос?

– Конечно.

– А в Изумрудном городе правда есть Летучие обезьяны?

Это был нарочито тупой вопрос, чтобы он не стал меня подозревать. Он рассмеялся:

– Это все байки, парень. Я ни одной не видел, но всегда надо быть осторожным.

– Какое облегчение, – проговорил я. – Мне проводить вас до ваших апартаментов или в Совет?

– Лучше высадите меня у Храма, – сказал он, назвав его так, как нам не дозволялось. – Я стараюсь хотя бы раз в день повторять слова, одинаковые для всех цветов. А ты?

– Каждый день, – соврал я. Такое пытались делать только люди типа Банти. – Когда вы закончите там, мой отец будет ждать вас у себя в кабинете, – сказал я, как только он выбрался из велотакси. – Но если вам что-то нужно, вообще что угодно, пожалуйста, немедленно обращайтесь.

– Ты очень добр, – улыбнулся Стив и дал мне и Стаффорду по блестящей монетке в пять баллов. Это было очень щедро – достаточно, чтобы вшестером неделю питаться в «Упавшем человеке».

Я спросил Стаффорда, что он об этом думает, пока мы поехали парковаться возле здания Совета, вовсю крутя педали, чтобы оторваться от Уэсли Златодятла, который сейчас был дежурным по «слежке за Эдди».

– Я слышал, что Заместители всегда очаровательны, – заметил Стаффорд, – чтобы произвести на всех хорошее впечатление. Этот опасно хромоцентричен, так что, по мне, все, кто не до конца предан Доктрине Манселла, должны считать себя под угрозой, несмотря на список твоего папы. Мы перевели несколько человек в укрытия получше и замуровали пару дверей, чтобы неучтенных не нашли, но я предупрежу всех в Серой Зоне, кто, на мой взгляд, особенно рискует.

Мы остановились как раз в тот момент, когда нас догнал Уэсли, весь багровый после пробежки от станции.

– Ты от меня так легко не отвяжешься, – пропыхтел он. Джейн сказала мне встретиться с ней у северных ворот за двадцать минут до дневного лебедя, чтобы пойти на так называемую охоту на Ангела. Оторваться от Уэсли было нелегко, поскольку он был самым сообразительным из пяти следящих за мной, но мы с Дугом выработали план, согласно которому его окружит небольшая толпа сельскохозяйственных Серых рабочих молчаливой, но непреодолимой стеной, ничего не говоря и не делая. Пока он будет разгонять их, я улизну в один из переулков, отходящих от площади. Я набросил рабочую куртку, припасенную заранее, и быстро удрал к северным воротам, где меня уже ждала Джейн. Она сидела на травянистом холмике за изгородью из цеплючей ежевики.

– Привет, – сказал я, – как дела?

– Видишь тот дуб в миле отсюда, над серебристыми березами?

– И?

– Я утром положила там труп господина Рози прежде, чем все встали. Хочешь знать, зачем?

– Был у меня такой вопрос.

– Я скопировала штрихкод с моего пальца на полоске бумаги и обернула ей его палец. Если то, что говорил Хансон, правда, и лебеди могут отслеживать наши перемещения, я хочу посмотреть, что случится, если он подумает, что мы еще живы.

– Это разумно? – спросил я.

– Наверняка нет. Мэл нормально уехала?

– На поезде, на котором прибыл Контролер-Заместитель.

– Какой он?

– Добродушный старик, какого я даже и не ожидал встретить. Если бы я хотел заставить кого-нибудь расслабиться прежде, чем отцветовать его на Плесень, я вел бы себя именно так.

– Тревожно. Смотри, лебедь.

Он летел в обычном направлении и на восемь минут раньше, но это было в пределах допуска.

– Кружит, – сказала Джейн, как только он оказался над нами. Лебедь не описывал обычную восьмерку, а описывал круги на крыле, с центром в том месте, где Джейн положила тело господина Рози. Он оставался здесь десять минут, затем продолжил движение по своей обычной орбите над городом, а после этого улетел в направлении Ржавого Холма.

– Хммм…

– А ты чего ожидала?

– Не знаю. А тебе обязательно так сжимать мне руку? Больно же.

– Это не я, – сказал я, показывая ей пустые ладони.

Это оказалась цеплючая ежевика. Обычно достаточно было держать дистанцию в шесть футов, но одна плеть подползла и прицепилась к Джейн. Она быстро высвободилась, и мы передвинулись чуть дальше. Немного поболтали о том, как бы мне добыть пропуск на Ярмарку. Команда должна была уехать на следующий день, чтобы потренироваться на месте или, в случае Джейн, на Гранатском велодроме. Это также было хорошим моментом для оценки противника.

– Во время свободной практики мы либо не показываем до конца наши умения, чтобы соперники почувствовали себя увереннее, – сказала Джейн, – либо наоборот, чтобы вызвать у них смятение.

– А что делает Джейми?

– Она всегда гоняет в полную силу, растопырив локти. Так, словно она одна на треке, и никогда не уступает.

– А ты?

– Я гоняю так же, так что кому-то придется уступить.

– Не нравится мне это. Минутку – еще один лебедь?

Я случайно глянул вверх, и мое внимание привлекла очень маленькая блестящая точка. Джейн обернулась и проследила мой взгляд.

– Где?

– Вон там.

Оно снова сверкнуло. Оно было так высоко, что его невозможно было увидеть, пока оно не преломляло солнечный свет. Нечто крошечное,