Наследник. Тайны рода. Том 2 - Мэт Купцов

— Ты прошёл через иллюзии. Достойно. Но главное впереди, Демид Архипов. Тебе осталось выбрать. Но не сторону — цену.

— Какую цену? — шепчу пересохшими губами.

— Ту, за которую ты готов продать всё.

— Продать — что? — выдыхаю. — Ты хочешь получить мою душу? Или забрать мою магию? Что на кону?

— А ты достойный противник, — хрипит он.

Оглядываюсь по сторонам.

Стены Подвижного Лабиринта извиваются, словно гигантский змей. Каждый шаг отзывается эхом, будто каменные коридоры насмехаются над моей решимостью.

— Барон, вы уверены, что хотите продолжать? — раздается голос фамильяра Зира, чьи когтистые лапы бесшумно касаются пола.

Усмехаюсь, ощущая, как адреналин пульсирует в венах.

— Зир, разве мы не ради этого сюда пришли?

Иду дальше.

Воздух сгущается, и передо мной материализуется фигура в темном плаще. Раммон — истинный хозяин Лабиринта. Его глаза мерцают, словно звезды, затерянные в ночи.

— Демид Архипов, — произносит он глухо.— Ты прошел испытания, которым подвергнул тебя Валиус. Его уловки разбились о твою стойкость. Но теперь настало время окончательного испытания.

Зир фыркает.

— Окончательного? Это было еще не все?

Раммон продолжает.

— Валиус вложил в Лабиринт свою магию, питая его пороками и негативом. Если ты сможешь одолеть его в открытом бою, Лабиринт станет твоим, и его мана будет служить твоему делу по обработке кристаллов.

Киваю, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.

— Где мне найти Валиуса?

Раммон взмахивает рукой, и стены Лабиринта начинают двигаться, открывая арену, залитую призрачным светом.

В центре стоит Валиус, его глаза пылают ненавистью.

— Демид, — усмехается он. — Ты действительно думаешь, что сможешь меня победить?

Холодно улыбаюсь, поднимая руку, и чувствую, как моя магия сливается с энергией Лабиринта.

Валиус бросается вперед, выпуская поток темной энергии. Я отражаю его, создавая щит из чистой маны.

Мы обмениваемся ударами, каждый из которых заставляет стены Лабиринта дрожать. Валиус использует иллюзии, пытаясь сбить меня с толку, но я вижу насквозь его уловки.

Внезапно он вызывает цепи, стремящиеся оплести меня. Зир бросается вперед, разрывая их своими когтями.

Неужели мой фамильяр способен реально что-то сделать, а не просто болтать! Приятно удивлен.

Собираю всю свою силу, концентрируя ее в одном решающем ударе. Выпускаю волну мощнейшей чистой энергии, которая сбивает Валиуса с ног. Он падает, его магия рассеивается.

Наконец-то, враг повержен.

Раммон появляется вновь, кивая с одобрением.

— Ты доказал свою силу и достоинство. Лабиринт теперь твой.

— Благодарю.

— Можешь не благодарить, ты завоевал его по праву сильнейшего.

Мгновенно все меняется.

Чувствую, как Лабиринт откликается на мое присутствие. Его коридоры перестраиваются, подчиняясь моей воле. Мана течет по нему, как кровь по венам, наполняя меня энергией.

Зир садится на мое плечо, его глаза светятся удовлетворением.

— Ну что, барон, теперь у нас есть собственный Лабиринт. Что дальше?

Улыбаюсь, ощущая вкус победы.

— Дальше? Мы покажем миру, на что способны.

Выныриваю из Подвижного лабиринта — в буквальном смысле, потому что последнее его испытание затянуло меня в самые его глубины. С трудом верится, что я снова дышу дымом нашего, пусть и разгромленного, но родного завода.

Наверху меня уже ждут.

На фоне закопчённого неба и осевших стен стоят брат Арсений, Васька, Нина и боярин Семён Колтов.

— Жив! — восклицает брат. — Я ж говорил, если кто и выйдет, то это будет он — Демид!

— Или никто, — философски добавляет Васька. — Что, впрочем, тоже вариант.

Некромантка Нина подходит ближе, берёт меня за лицо, разглядывает, будто я не из лабиринта, а с Марса вернулся.

— Глаза те же, — шепчет. — Значит, точно ты, барон.

Колтов молчит.

Но на лице —улыбка.

— Архиповы снова в силе, — хрипит он. — Завод — ваш. А лабиринт… похоже, тоже.

Я ещё не осознал, что именно это значит, но Зир, материализовавшийся на моём плече в виде слегка обгоревшего, но бодрого зверя-птицы, громко шелестит.

— Ну что, теперь у вас и свой бизнес, и свой Подвижный Лабиринт! Поздравляю, семья!

* * *

Работа начинается на следующее утро. Точнее — через четыре часа, после того как мы разбудили охранников, нашли уцелевший самовар и сварили мутный, но бодрящий чай.

По территории — хаос.

Стены в трещинах, цеха завалены, станки, как побитые мамонты, лежат на боку. На складах завалены люди — живые, но контуженные, с пеплом в волосах и глазами, смотрящими сквозь тебя.

Сначала — раненые.

Нина превращается в полевую сестру.

— Эй, ты, бледный, живой?

— Ага…

— Отлично. Хватит лежать — держи бинт, вон у дядьки нога не туда гнётся.

— Но у меня три ребра…

— Ты не первый. Всё, марш помогать!

Я тоже бросаюсь лечить раненных, применяя магию исцеления, заживляя раны на глазах изумленных окружающих.

— Арсений, не стой столбом! Смотри, как делаю я. И повторяй. Начни с легких ран. Уверен у тебя получится.

Арсений начинает мне на помогать.

— О-о! А он прямо как доктор! — поощряет его Зир. — Как будто всегда был прирожденным лекарем.

У Арсения действительно получается не хуже, чем у меня.

— Давай-давай! Нам люди нужны в строю.

Теперь я уже могу оставить импровизированный лазарет на этих двоих, и заняться Лабиринтом.

Мана Подвижного лабиринта — она же таинственная, многомерная энергия, живая и упрямая, — сначала вредничает.

— Подними рухнувший козловой кран! — даю команду я.

Лабиринт формирует сгусток энергии, и демонстративно уходит выравнивать стены сортировочной.

Но потом, когда мы с Васькой вдвоём выкапываем из-под плиты токаря Савелия, мана Энергии вдруг проникается.

Становится ясно — она тоже за справедливость.

И тут же признает род Архиповых своим новым хозяином.

Всё начинает меняется прямо на глазах.

Цеха дышат. Ленты, ещё недавно скрученные в клубки, сами расплетаются и встают на рельсы. У станков проявляется светящийся контур — как у призраков, только с техническим уклоном. Рабочие только успевают подносить инструменты и убирать щебень.

Мана делает остальное.

Плавильный участок засиял первым. Станки встали, как на параде — ровно, молча, в ожидании. Один даже сам провернул маховик, как бы говоря: «Я готов, босс».

— Это чудо, — говорит Васька, протирая лоб рубашкой,

— Это семейное, — отвечаю.

На третий день запускаем первую линию. Она скрипит, фыркает, вздрагивает, и вдруг начинает работать.

Люди тоже оживают.

Кто-то приносит радио — оно ловит только гудение эфира и случайные обрывки военных маршей, но звучит бодро.