Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная

Он некоторое время ничего не говорил, а я ничего не спрашивала. Мы просто сидели под ректорским столом и молчали. В какой-то момент я подумала, что нас тут может настигнуть рассвет, хотя до рассвета было еще далеко.

– Скоро рассвет, выхода нет… – в такт моим мыслям пробормотал ворон и выдал: – Пожалуй, я впервые не знаю, как мне поступить и что тебе сказать. Я бы мог сказать, что изумлен, но я не изумлен. Я бы мог сказать, что мне страшно, но мне не страшно. У меня вот здесь, – он показал крылом себе в грудь, – сейчас пусто, потому что так не бывает, но, оказывается, бывает. Но я должен что-то сказать, поэтому скажу так: мы окружены. Вот теперь мы окружены. И если те, кто нас окружил, еще и в сговоре между собой, я не представляю, сколько в этой колоде комбинаций карт.

– Искусство маленьких шагов? – напомнила я.

– Наверное, – согласился пернатый. В голосе его звучало отчаяние. – Значит, так, ключ завета ты здесь не оставляешь. Он может принести тебе проблемы, но может и открыть уйму возможностей. Второй амулет Семенова мы однозначно забираем. Его тоже придется взять себе. Пригодится. Все, вставай, идем на кафедру.

– Там точно никого не будет? – глупо спросила я, чтобы хоть что-то спросить.

– Да не будет там никого, – ответил ворон, и мы поднялись на ноги.

Глава 29

Что я скажу, если меня тут застигнут? Это было первой моей мыслью, когда я закрыла за собой дверь кафедры истории искусств и включила свет. Если в холле можно было еще соврать, что я любуюсь куполом, то как объяснить свое нахождение на кафедре (с ключами от кафедры, на минуточку), я не представляла. Оставалось только надеяться, что меня и в этот раз пронесет, ну или на ворона. Он у меня мудрая птица.

Я оглядела кафедру. Признаться, я ожидала увидеть что-то вроде кабинета ректора или Семенова – большое, светлое, структурированное пространство, где все на своих местах, – но увидела небольшую комнату, центр которой занимал овальный стол для переговоров, вокруг него стояло штук двенадцать офисных стульев, а вот дальше творилось непередаваемое разнообразие. Прочей мебели не было видно за обилием книг, картин, статуэток. Как будто я попала не на кафедру, а в хранилище музея.

– Кажется, я знаю, почему Семенов спрятал амулет именно тут, – наконец изрекла я, вдоволь налюбовавшись на это великолепие.

– Что ж, теперь мы понимаем его логику, да, – грустно отозвался ворон и перелетел с моего плеча на стол. – В этот музей можно только заносить, а вот вынести отсюда что-то не так просто. Нужно сначала найти.

– Понять бы, как искать, – проворчала я, доставая схему, которую передали нам домовые.

Красная точка была поставлена аккурат по центру – там, где стоял стол. Джинсы мне было жалко, но я мужественно опустилась на колени и заглянула под него. Под столешницей ничего закреплено не было. Я вылезла из-под стола и осмотрела каждый стул. Амулета не было и там.

– Давай рассуждать логически, – предложил ворон, прохаживаясь по столешнице. – Амулет должен оставаться незаметным среди всех этих экспонатов, но его должно быть легко взять и положить обратно, не вызывая вопросов у тех, кто здесь бывает и работает.

– Значит, не в шкафах, – отозвалась я.

– Значит, – согласился он.

Мы некоторое время изучали комнату.

– Почему Афанасий Никитич так четко отметил место первого амулета, а здесь ошибся? – спросила я.

– Он мог отмечать, когда амулет действительно был на столе, – предположил ворон.

– Возможно, – вздохнула я, – теперь уже не узнаем.

Я в очередной раз обвела кафедру взглядом. Усмехнулась: узнавание работало на полную катушку. Репродукции картин, которые мы проходили на истории искусств в художественной школе, макеты известных исторических памятников, разнообразные модели… Внезапно я расхохоталась.

– Ты чего? – встрепенулся ворон.

– Да вспомнилось. Из курса мировой литературы. «Сокровища Аннуна». Герой вернулся из потустороннего мира с гончими, быками и прочими ништяками. Или «Сокровища Аннуна» – это про короля Артура? Не важно. Главное, что Аннун же в христианской традиции стал аналогом ада, следовательно, адские гончие – это гончие Аннуна. Мы пришли в потусторонний мир, полный сокровищ, за гончими!

– Занятная аналогия… – хмыкнул ворон.

– Издержки высшего образования, – фыркнула я, а потом щелкнула пальцами: – Слушай, птиц, а если Семенов тоже помнил об этом, когда прятал амулет? Так… Что у нас здесь ассоциируется с артурианским циклом или с кельтскими легендами…

Мы еще раз оглядели кафедру и хором выпалили:

– Котел!

Небольшой серебристый (а может, и серебряный, как знать) котел на ножках стоял на подоконнике.

– Когда впервые слово правды послышалось в котле? Когда его своим дыханьем согрели девять дев. А разве он владыке Аннуна встарь не принадлежал?[1] – процитировал ворон.

Я посмотрела на пернатого с нескрываемым уважением. Сама помнила только название произведения, остальное в моей голове смешалось с легендами и другими текстами, а он вот так запросто выдал цитату.

– «Сокровища Аннуна», – скромно сообщил ворон в ответ на мой взгляд. – Там нет ничего про гончих, но, если у Семенова в голове такая же каша, как у тебя, вы нашли друг друга. Ну что ты смотришь? Иди проверяй!

Я подошла к окну и заглянула в котел. Сначала подумала, что его используют как урну, но потом поняла: в котле не мусор, а просто множество мелких вещиц. Я собралась было не мудрствуя лукаво вытряхнуть все содержимое котла на подоконник, но остановила сама себя. Ты чего, Твардовская, на тебя твой ворон смотрит. Он же потом весь мозг тебе проклюет, что учил тебя, учил, а ты так ничему и не научилась.

Я засунула руку в карман, достала платок (новый, в старый по-прежнему был завернут первый амулет, оставшийся в жилой ячейке) и осторожно принялась раздвигать тканью предметы в котле. Второй амулет – почти точная копия первого – оказался не так глубоко. Я завернула его в платок, положила в карман и кивнула ворону.

– Чтоб ты впредь не путала: гончих, а вернее гончую или даже борзую суку, птицу и косулю похитил из Аннуна племянник человеческого короля в «Кад Годдо» – «Битве деревьев», – сообщил ворон, когда мы вернулись в ячейку. – По этой причине и началась битва между людьми и войсками Аннуна. «Сокровища Аннуна» – это рассказ барда о том, как отряд во главе с королем Артуром отправился в Аннун для спасения своего товарища либо для завоевания котла.

– Это все равно тексты из одного источника. Какие-то ветви Мабиногиона («Книга Талиесина», – занудно поправил ворон), – буркнула я. – И вообще, эта путаница сыграла нам на руку. У нас есть оба амулета.

– Что есть, то есть, – согласился пернатый.

Я посмотрела на два развернутых на столе носовых платка, на которых лежали амулеты.

– И что с ними теперь делать? – спросила я.

– Лучше спрятать, – ответил ворон, – и спрятать подальше. Я бы на твоем месте завел ячейку в банке и хранил все ценное там. Не хочешь в банк, открой на почте абонентский ящик. Можешь даже дать его номер всем своим знакомым и родне, пусть письма пишут, а попутно будешь использовать его как хранилище секретов. Никому в голову не придет искать на почте.

– Тебе же пришло в голову там прятать.

– Я птица, следовательно, у меня не человеческий ход мыслей, – возразил он. – А вообще, на почте еще надо попробовать что-то найти. Чтобы найти что-то на почте, нужно быть работником почты…

– …или мыслить как почта, – хихикнула я.

Я завернула амулеты в платки и положила в рюкзак. Что ж, почта так почта. Не худший вариант, к тому же доступный, хотя банк казался мне более безопасным.

– А это? – Я вытащила из кармана ключ завета. – С ним как быть? Тоже на почту отнести?

– Послать самой себе бандеролью, – хмыкнул ворон и серьезно ответил: – С этим делай что хочешь. Можешь положить к тем ключам, которые ты находила до него.

Я покрутила ключ в руках.

– Собери все три… Говоришь, если соберу, за мной придут? Расскажешь про это?

Откровенно говоря, я не верила, что ворон выдаст мне хоть что-то. Я предполагала, что он уйдет в глухую несознанку и начнет плести байки про войну,