Толмач - Эльхан Аскеров

все добытое и убрать деньги в сейф. Остались только бумаги и та непонятная шкатулка, что лежала в дальнем углу железного ящика. Сдвинув бумаги в сторону, Егор поставил шкатулку перед собой и принялся ее внимательно сматривать.

– Ты чего, барич? – не понял казак.

– Помнишь, что на том ящике было? – задумчиво уточнил Егор.

– Ты про иглы с зельем?

– Угу.

– Забудешь такое. Думаешь, и тут такое есть?

– Все может быть, – тихо проворчал парень и, достав из ящика стола длинное шило, осторожно ткнул им в кнопку открытия замка шкатулки.

Тихо щелкнув, крышка приоткрылась, но никаких игл не возникло. Все тем же шилом откинув крышку, Егор ее кончиком откинул в сторону кусок бархатной тряпочки и, заглянув вовнутрь, растерянно проворчал:

– Блин, пещера Аладдина, а не ящик для документов.

* * *

– Ты хоть понимаешь, что натворил?! – Крепкий кулак дяди с силой грохнул по столешнице, и посуда, расставленная для чаепития, жалобно звякнула. – Это же преступление, за которое каторга положена! – продолжал бушевать Игнат Иванович.

– Уймись, Игнат, – голос деда прозвучал не громко, но так, что дядя невольно поперхнулся следующей фразой. – И в будущий раз прежде узнай все как следует, а после уж решай, голос поднимать или в ноги кланяться, – невозмутимо продолжил старик, поднося к губам чашку с чаем.

– Вы это про что, папенька? – настороженно уточнил Игнат Иванович.

– А про то, что упыри эти его голову получить желали.

– Как это голову? – окончательно растерялся дядя.

– А вот так. Расскажи, Егорка, только с самого начала, – коротко скомандовал дед, и парень, вздохнув, негромко заговорил.

Внимательно выслушав каждое слово, Игнат Иванович растерянно крякнул и, покачав головой, недоуменно уточнил:

– Егорушка, ты уверен, что все правильно понял. Они хотели именно головы твоей?

– Да. Про то и Архипыч слышал, – решительно кивнул Егор. – Мы потому и решили подобное сделать, чтобы разом им показать, что вот так запросто ее не получить будет. К тому же в лицо меня именно тот помощник знал. Они потому и решили голову мою получить, чтобы ошибки не было. Все остальные только общее описание внешности знали. Ну и бумаги, конечно. Думаю, вам они по службе очень в строку пришлись, – лукаво усмехнулся парень, незаметно подмигивая деду.

– Тут и спору нет, – растерянно кивнул Игнат Иванович, простецким жестом почесывая в затылке. – Только как теперь прикажешь объяснять, откуда они у меня взялись?

– По случаю достались, – пожал парень плечами, не понимая, что и кому дядя должен объяснять. – А вообще, я те бумаги лично для вас добывал, дядюшка. А все остальные мне не интересны.

– Это ты к чему? – не понял дядя.

– А это он к тому, что докладывать о знаниях своих всем подряд не надобно, – язвительно отозвался Иван Сергеевич. – Сам знаешь, вот и пользуйся. И не все сразу в дело пускай, а разбери как след, а уж после выбери, что важнее и что срочно.

– Оно понятно, – кивнул Игнат Иванович, испустив тяжкий вздох. – Ты уверен, что вас с казаком никто не видел? – уточнил он после короткого молчания. – Учти, и полиция, и жандармы носами землю роют, виноватого ища. Прознают, тут уж никто не поможет. Тут и до плахи недалече.

– Я, дядюшка, даже отвечать на это вопрос не стану, – отмахнулся Егор. – Мне с самого начала понятно было, что приметь нас кто, и не миновать беды. Так что с того дела никто даже ящика не найдет, не то что ножей. А без того вины нашей никак не доказать.

– М-да. Вот уж не думал, что племянник у меня таким башибузуком окажется. Почище мамлюка османского ножами орудуешь, – растерянно проворчал Игнат Иванович, с изумлением разглядывая парня.

– Я, дядюшка, первым никого не трону, но коль кто задеть попробует, тут уж пощады не будет. Меня уже раз убивали. Хватит, – жестко отрезал Егор.

– Крепко тебя та история изменила, – мрачно проворчал дядя.

– Я, дядя, сын боевого офицера. И то, что сам я военным не стал, не означает, что случись беда, крови испугаюсь. Уж простите, но дворянство, суть служилое сословие, и дворянин, не умеющий пользоваться оружием, уже не дворянин, а мещанин, – гордо выпрямившись, твердо ответил Егор.

– Славно сказал, внучок, – одобрительно усмехнулся дед. – А ты, Игнат, чем ругаться да ногами топать, лучше б порадовался, что племянник у тебя не размазня какая, а настоящим мужчиной растет.

– Да я-то радуюсь, но ведь как бы из-за того дела беды не случилось. О том беспокойство имею, – быстренько выкрутился Игнат Иванович, не решаясь спорить с пожилым отцом.

– Сказано, с умом они все сделали. К тому же там еще и Архипыч за ним присматривал. Я его о том особо просил, – многозначительно пояснил старик.

– Ладно. Все одно сделанного не воротишь, – помолчав, махнул Игнат Иванович рукой. – А что ты там за стройку на реке затеял? – сменил он тему.

– Да попался мне тут случаем добрый мастер кузнец. Вроде как и мастер добрый, и работать умеет, а все одно никак из нищеты не выберется. Немой он. Слышит хорошо, а сказать не может. Вот я и решил в имение его забрать. В деревнях у нас кузнецов почитай и нет. Один имеется, да только коваль из него не очень. Даже сказывали, лошадей толком перековать не может. Вот я и решил ему тут добрую кузню поставить. Глядишь, и в хозяйстве порядку больше будет.

– Это ты, выходит, для кузни водяное колесо ставить хочешь? – удивленно уточнил Игнат Иванович.

– Ага. А с него и мельничку еще небольшую. Попробую бумагу делать, – улыбнулся Егор, которому и вправду пришло на ум начать производство собственной бумаги.

Книг в свое время он прочел немало, и процесс изготовления такого продукта представлял себе очень хорошо. Осталось только воплотить все свои воспоминания в жизнь. Ведь, по сути, в самом процессе и вправду не было ничего особенного. Измельчитель, котел для выпаривания смеси и гладкие листы металла, на котором смесь будет сохнуть. Подумал он и о том, чем именно топить печь под котлом.

Как выяснилось, уголь для отопления домов тут уже вовсю использовали, и закупать его можно было пудами. А началось все с того, что, начав в очередной раз что-то записывать, Егор три раза подряд вынужден был переписывать все с самого начала. Перо цеплялось за древесные вкрапления в бумаге и сажало на написанное жирную кляксу. Как выяснилось, хорошей бумаги тут было просто не найти. Шершавая, отдающая в желтизну, да еще и толстая, она напоминала картон плохого качества его времени.

К слову сказать, стальные перья тут уже тоже появились, но от этого было не