Оторва. Книга пятая - Ортензия

Ага, на равных, это он своего друга так грузил, просто некоторые мои выпады были ему совершенно не знакомы, но так-то, до уровня Талгата мне было ой как далеко.

— В Симферополе пару боёв проведешь, получишь пропуск в большой город и в Москву, — продолжал меж тем вещать Нигматуллин, — и сразу тебе скажу, твоего уровня нет, ни здесь, ни в столице. Да девушек у нас вообще нет с такими навыками, парочку может, и составят конкуренцию, но ты их легко одолеешь. Я тебе говорю.

Это называется, трам-пам-пам. Только представила себе дичь, когда узнают, сколько мне лет и едва дурно не сделалось. А мечта была так близко. Бросить всё и уехать в Москву. А там меня ещё и тренер сборной по конному чтоб увидел и совсем хорошо станет. И откуда у Бурундуковой столько достоинств. Нет уж, возвращаемся в Кишинёв. Окончим школу и уж тогда покорять большие города.

— Я подумаю.

Ну не отказываться ведь сразу, а думать можно долго, годами.

— Нет, ну ты понял, Николай, она будет думать, — возмутился Талгат на мой ответ.

А Ерёменко оглянувшись, пожал плечами.

— А ведь действительно, Оля, что тебе тут делать? Тебе в Москву надо.

Да знаю я. Вот только возрастом не вышла. И ведь не объяснишь.

— Мальчики, я всё прекрасно понимаю. Но у меня мама, младшая сестрёнка, мне хоть неделя-другая нужна. Собраться и прочее. Не делается это с бухты-барахты.

Ребята переглянулись и Талгат закивал.

— Так никто и не торопит. Я тебе телефон оставлю в Симферополе. Как соберешься, дашь знать, и я за тобой приеду. Ты где живёшь?

Пум-пум-пум. И где я живу?

За окном промелькнула табличка: «Артёмовка-2 км».

— Так здесь и живу, в Артёмовке.

Талгат бросил взгляд в окно. Я тоже глянула. Небольшое село далеко внизу. Домики скособоченные.

— Телефона, конечно, нет? — констатировал Нигматуллин.

— Конечно, откуда? Только в конторе участкового, поддакнула я, — но Синицыных тут все знают.

Николай тоже посмотрел в окно, а потом они вдвоём многозначительно переглянулись, и я легко догадалась почему. А какая дура захочет остаться в этом захолустье, когда перед ней открываются такие перспективы. Оглянулись бы назад. Вот она, сидит собственной персоной.

— Давай сразу автомобиль вернём Клюшкину, а потом к Аркадию, пусть фотографии нашлепает, — предложил Николай, но я сразу внесла свои коррективы.

— Пиво с крабами, ещё пару снимков сделаем, а потом фотки.

— Точно, — Талгат поднял большой палец вверх.

Разливное пиво, даже если его и разбавили, было шикарным. А может и не разбавляли, всё ж таки почти военный городок. Поостереглись. И краб был гораздо вкуснее замороженных креветок. Захотелось ещё бокал накатить, но ребята меня остановили. Мол, дела у них ещё есть. И какие дела, когда душок от пива стоит, но не моё дело.

Минут за пятнадцать дошли до памятника Ленину и по широкой улице добрались до ателье, где оказывается и работал знакомый Аркадий.

— В 18.00 будут готовы фотографии, — сказал Николай, когда мы вышли на улицу, — через пять часов, — и вопросительно глянул на меня, — есть чем заняться до шести, пока мы свои дела утрясем?

— Конечно, буду здесь, как штык, у меня тоже парочка неотложных имеется.

У меня их, разумеется, не было, но и шлёпать хвостиком за парнями по городу, желание отсутствовало. Лучше на пляж махнуть, прекрасно видела, куда идут отдыхающие. И перекусить чего-нибудь захотелось, более плотного.

На том и договорились. Помахала ребятам ручкой и направилась в сторону моря.

Не доходя метров сто до пляжа, увидела открытую веранду и большую вывеску: Пельменная.

Именно то, что мне и требовалось. Столовая оказалась вполне приличной, и сметану здесь никто не разбавлял, что лишний раз порадовало, а то уже стала разочаровываться. Или это меня так обслужили у окошка с раздачей, увидев военную форму и медальку в придачу. Это не важно, главное вкусно и сыто.

А вот когда уже собиралась подняться из-за стола, слегка опешила. По дороге от пляжа шагал патруль. Офицер и два солдатика в парадной форме. Этим точно не расскажешь байку про погоны, разберутся, конечно, но дадут пинка и отправят обратно на слёт, а потом и там всыпят. Оглянулась и в считанные секунды стащила через голову гимнастёрку. Скатала вместе с пилоткой и положила на соседний стул. Ну а что, в столовке полно сидело женщин в купальниках, а я чем хуже? И лишь когда патруль прошёл мимо, аккуратно сложила форму.

Ни сумки, ни пакета, придётся таскать в руках. Или авоську купить? Но никаких магазинов поблизости не оказалось, поэтому вышла на пляж со свертком под мышкой и мамочка! Создалось впечатление, что на этом пляже собрался народ как минимум со всей Украины. Ни одного свободного места, даже непонятно как к морю люди ходят, переступая друг через друга? Мелькнула мысль, что в таком случае творится на ЮБК?

Слева волнорез и высокая сетка, типа начало пляжа, а где он заканчивается и не видно. Море разноцветных тел. В смысле черно-белых, кто как успел загореть. Но и красненьких полно и бледных и розовых. Пятьдесят метров песка до воды, отжатый народом до последней крупинки.

Метрах в трёхстах вдоль пляжа несколько аттракционов, около которых полно желающих прокатиться. Слышно как гудят двигатели одной из каруселей и прямо над отдыхающими взлетают ноги. Не самое удачное место для загара, когда на тебя сверху сыпется песок.

Я запрыгнула на нижнюю ступень волнореза и поднялась наверх, решив отыскать на пляже местечко у воды. Глупое желание, всюду, куда доставал взгляд, а это минимум на пару километров, не то, что у воды, даже разглядеть песок не вышло.

Подумала, что лучше бы пошла с парнями бродить по городу и в этот момент увидела ещё один аттракцион, стоящий особняком. Большие клетки раскачивающиеся взад-вперед.

В каких только городах не каталась в прошлое своё детство. Да и уже вполне взрослой девчонкой, за двадцать и старше. А потом их снесли, когда такие как я начали на них устраивать аттракцион в аттракционе. Последователей было много, которые пытались повторить вслед за нами и как результат, появились несчастные случаи. Их и так хватало, но мы это дело усугубили.

Я подошла ближе к аттракциону, чтобы убедиться, ему не добавили силовую тягу в виде широкого колеса, которое проводилось в действие мотором. На такой карусели никакое шоу нельзя было устроить.