Сварог - Сана Нарциссова

изучил, чья душа способна выдержать вечное пламя и создал себе целую армию магов, под своим подчинением. Дирцея все это время была рядом с ним, любила его всем сердцем, но наследника родить ему смогла не сразу. Он сделал её первой царицей Таама, но и завел себе других женщин, чтобы скорее обзавестись детьми.

Дирцея родила ему Сварога через десять лет после заключения брака, но Хотун уже давно успел от неё отдалиться. Дела царства полностью охватили его тревожный рассудок и он уже не желал найти покой в объятиях любимой...

Настоящее.

Сварожье пламя усилилось, без магической подпитки - одной воли Сварога стало достаточно и угли начали дымиться. Нет, он не потерял контроль над своим рассудком, как это случалось раньше каждый раз, когда он выпадал из реальности в прошлое, напротив, все его сознание сейчас полностью ему подчинялось. Он был холоден и сосредоточен на том, что хотел получить.

Когда-нибудь он даст волю своему пламени и вернет свет в Таам. Он выполнит волю матушки, подарит свободу своему народу и разгонит тучи над своей землей. Сварог вернется домой. Он обязательно вернется, как только обретет настоящую силу и поймет, как построить этот мир полный счастья и любви...

Глава 26. Строптивых укротитель.

Глава 26. Строптивых укротитель.

Явление Мокошь в деревне обрадовало жителей. Все как один вышли встречать свою любимую Богиню, бросались ей в объятия, слезно говорили о том, как сильно по ней скучали. Мокошь тоже плакала, не веря тому, как сильно все изменились и выросли. Растроганная Мокошь не могла поверить, как девушки и молодцы, которых она помнила ещё детьми, теперь несли ей на благословение своих маленьких детишек. Просили сплести для них счастье и любовь. Мокошь, конечно же, соглашалась, запоминала их имена, с теплым сердцем понимала, как много у неё появилось работы. Когда она поздоровалась и встретилась со всеми, Мокошь вернулась к себе в дом. Впервые за последние годы одиночества. Она вдохнула знакомый запах, вместе с накопившейся пылью, улыбнулась.

Мокошь помнила как выглядит её дом, помнила как Велес строил его для неё, отпечатала в сознании каждое бревнышко, из которого состояли стены. Помнила как красиво падали утренние лучи солнышка ей на кухню. Когда Мокошь убедилась, что рядом никого нет - дала волю своим горьким слезам. Хоть и с тех дней, когда она могла видеть и прошло много лет, она бережно хранила образами в памяти все, что ей было дорого. Дом, друзей, свои нити и камни. Когда Мокошь покинула деревню и была вдали от всего, что было ей дорого, её утешали мысли о том, что даже если бы она захотела, она бы все равно не смогла их увидеть: далеко ведь. А сейчас ей утешаться было нечем. Боль от жалости к себе беспощадно пронзила ей сердце и она, без сил упав на колени, прижалась спиной к стене, поджала к себе колени и очень тихо зарыдала.

Она успокоится. Наберется сил и снова примется за работу, будто ничего и не случилось. Ведь, всем девушкам иногда нужно поплакать.

Прошел почти месяц с того дня, как Сварог и Велес ушли в долину. В деревне стало тихо и скучно, оттого что ничего не происходило. Ирийцы уже успели привыкнуть к Сварогу. Они с любопытством наблюдали за его повадками, странными привычками. Он был для них забавной диковинкой и без Сварога им стало даже грустно. Они только частенько Мокошь стали навещать, чтобы узнать, что с ней происходило за эти долгие годы. Даже Марена, которая время от времени объявлялась в деревне, почему-то теперь, вернувшись в деревню вместе с Мокошь и Радегастом, не покидала своего дома и ни разу так и не появилась на людях. Ирийцы подумали, что это Радегаст снова чем-то её разозлил, да и махнули рукой.

А Мара все ещё не могла отойти от времени, проведенного с Радегастом. Лежала в постели и смотрела в пустоту. Эти недели проведенные с ним вместе так сильно перепутали её мысли, поменяли её взгляды, всполошили её чувства, что ей нужно было время, чтобы прийти в себя и понять, чего она хочет.

Его тело, голос, взгляд, которые успели стать для Марены такими родными и теплыми за эти дни, не выходили из её мыслей. Она снова и снова вспоминала все их беседы и чувства, которые он пробудил в ней, от этих картин только усиливались...

Радегаст шел чуть впереди, держа за поводья обеих лошадей, на которых сидели дамы. А потому Марена, не стесняясь, разглядывала его, не боясь насмешливого взгляда Мокошь. Странная у него, однако, походка. Цыплячья что ли. Ноги огромные и плечи. А руки! Руки-то какие могучие! Ей казалось, нет ничего, чего он мог бы не поднять. Во всем Ирие Радегаст славился силой своих рук. Марена была убеждена, что там, где много силы ума обычно немного, но Радегаст оказался для неё приятным исключением, чем ещё больше приковал к себе её внимание. Сейчас он ей глупым не казался, напротив, порой ей становилось неловко от того, как ловко он предугадывал её желания и мысли. Неужели её так легко расколоть? Радегаст чуть замедлился, сравнялся с Марой, потянулся рукой к её бедру, нежно погладил и не захотел отпускать. Она нахмурилась, не понимая, что он делает, глянула на его большую ладонь, на фоне которой её нога казалась совсем крохотной, будто детской. Ухмыльнулась. Радегаст удивился, что она не одернула его, не убрала руку, а просто улыбнулась.

— Что? — спросил он, подняв на неё глаза.

— Что ты делаешь?

— Трогаю тебя. Соскучился.

— Мы почти третью неделю не можем друг от друга никуда деться. Я тебе не надоела? Ты мне, например, немного, да.

— Только немного? — засмеялся он. Марена хотела фыркнуть, сказать что-то неприятное, но остановила себя. Вместо этого обернулась назад, посмотрела на их нового попутчика, который так и не покинул своих подружек - шел за ними следом.

— Ты укротить его обещал, — заметила Мара. Он бросил на коня задумчивый взгляд. Обещал, значит сделает. Только он пока не очень представлял, куда он его потом денет. Ладон опять будет ворчать.

— Чуть дальше будет поле открытое. Там я с ним и поиграю.

По пути Радегаст нашел толстую небольшую ветку, обломал ненужные концы, связал длинной веревкой и сделал несколько замысловатых узлов. Марена не сразу поняла, что он делает, но когда он закончил, то тут же с удивлением узнала