Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов

Безрезультатно.

Даже с полумили оно уже бессильно было что-то сотворить с кораблём. Разве что случайно. А тут — добрая миля.

— Десантные корабли идут, — заметил кто-то на мостике.

Лев обернулся и глянул через указанную ему смотровую щель. И верно — шли. Те самые универсальные корабли, которые они с Воронцовым условились строить при примирении.

Простые.

Дешёвые.

Пригодные как людей возить, так и грузы. Даже рыбачить. Просто меняй оснастку и использую. Причём сразу — железные, винтовые и довольно крупные — порядка тысячи тонн. Этакие «Эльпидифоры», только труба пониже и дым пожиже. Лев Николаевич ничего про них не знал и даже не слышал, но схожее технические задания породили похожие корабли. До смешного. У них даже силуэт в известной степени совпадал…

— Задержались они… задержались. Открыть огонь на подавление по батареям.

— Есть, — козырнул командир корабля и начал распоряжаться.

Собственно, в точки рандеву броненосцы пришли раньше. И уже несколько часов развлекались, маневрируя под огнём противника. Не столько ради бравады, сколько для вскрытия его позиций.

Смотрели — откуда по ним стреляют.

Задраили бойницы казематов и барражируя под огнём, двигаясь по сложным траекториям. То сближаясь, то удаляясь, то ускоряясь, то замедляясь, а порой и закладывая циркуляцию.

Попадали по ним редко.

Вода вокруг порою кипела, а им доставалось слабо. Да и то — без всяких последствий. Броня держала удар.

И вот теперь, выйдя на удобный курс, броненосцы открыли бойницы и начали стрелять. «Накидывая» по французским батареям[1] тяжёлые восьмидюймовые ударные гранаты.

С сюрпризом.

Внутри чугунного корпуса находилась плотно навитая спираль углеродистой проволоки. Закалённой. С глубокими насечками. Специально для того, чтобы при взрыве её разрывало на осколки массой около двух — трёх грамм. Мелочь, конечно, но вполне достаточно для ранения. И их получалось много. Потому как такая спираль там стояла намотанная в два слоя.

На самом деле они, эти фугасы, все были такими для восьмидюймовок. Но при стрельбе по кораблям это почти не сказывалось — а тут — очень даже. Всё же осколочное действие чугунных снарядов не отличалось выразительностью, вот Лев и импровизировал…

Десантные корабли тем временем двинулись к берегу. К заранее условленному месту. А минут через пять «заговорили» и их пушки. Полегче, конечно. Всего в четыре дюйма калибром. Те самые — новые батарейные, которых поставили по паре на каждый корабль, да так, чтобы они могли вести обстрел как вперёд, так и на оба борта. Не мешая при этом друг другу.

Бам. Бам. Бам.

Грохот стоял непрерывный. Каждая пушка давала не больше двух выстрелов в минуту, но и их оказалось достаточно. Всё же десантные корабли подходили большой группой. Стайкой. Так что на французских батареях разрывы пошли сплошной стеной.

Французы ответили.

Сразу, как почувствовав возможность. Ведь броненосцы они явно не могли никак повредить, сколько ни старались. А тут такая лакомая цель. Так что все, кто мог, начал работать по десантным кораблям.

Пошли попадания.

Редко. Мало. Но попадать.

Порою с изрядными неприятностями. Вон, одному даже ход сбили на время. Однако ситуацию это глобально не могло изменить. И уже через четверть часа береговые батареи замолчали…

И тут начался ад.

Англо-французская пехота решила атаковать…

Они начали строиться сильно загодя, приметив русские пароходы и заметив в них множество солдат. В Севастополе холера. Туда смысла перебрасывать подкреплений не имелось.

Значит, что?

Правильно. Десант. Тем более что русские уже не первый раз прибегали к такому приёму. Вот и начали строиться для контратаки.

Несколько начальствующих окриков.

И эта масса пехоты, встрепенулась лёгкой волной, словно гигантское чудовище, а потом пошла вперёд.

Шаг.

Ещё.

Ещё.

Широким фронтом выстроенные полки линиями в три-четыре шеренги двигались не спеша, но держа равнение. Офицеры вышли вперёд, чтобы приглядывать за равнением. Отчего создавалось впечатление удивительного единства… прямо-таки невероятного… мистического в чём-то…

— Даже жаль такую красоту портить, — покачал головой Толстой.

Рядом хмыкнул командир корабля.

Смешливо.

— Зарядили?

— Так точно.

— Четвёрки молчат. — задумчиво произнёс граф. — Почему?

И словно отвечая на слова Льва, с десантных кораблей заработали пушки. Десантирование ведь началось только после подавления активных батарей. Вот они и не стреляли. А потом ждали чего-то. Видимо, выхода неприятеля на дистанцию работы картечных гранат. Вон — в воздухе над англо-французскими порядками начали вспухать белые облачка.

— Огонь. — скомандовал граф.

И головной мателот броненосной группы выдал два полузалпа, отправив четыре тяжёлых снаряда. Обычных. Ударных фугасов. Тех самым, что с надсечённой проволокой внутри.

Несколько секунд.

Всё же скорость полёта их была скромной.

И там, среди вражеской пехоты, с некоторым разбросом, поднялись большие взрывы. С крупными такими фонтанами земли, дымом и роем мелких осколков, которые буквально выкашивали всех в радиусе пятидесяти — семидесяти шагов. Но и тем, кто находился подальше, тоже доставалось.

С задержкой секунд в пятнадцать прилетело ещё четыре снаряда. Это со второго мателота. А потом — с первого. И так по кругу — с циклом перезарядки в районе тридцати секунд.

Минута.

Третья.

И совершенно расстроенная пехота противника отступила. Да что там! Обратилась в бегство! Энергичное!

Они ведь даже ста метров не прошли, как их густые цепи оказались перемолоты артиллерией. Во всяком случае несколько тысяч ранеными и убитыми уже получились. И давили на психику дай боже. Да ещё поддержанные этими страшными разрывами. Что позволило десанту спокойно заниматься своими делами.

С десантных кораблей сбрасывали понтоны, которые моряки собирали во временный причал. Кидали лёгкие якоря с острыми носками. Растягивали понтоны на таких зацепах. Скрепляли промеж себя. Кидали сверху настил из готовых щитов.

А потом со стороны моря ставили первый десантный корабль.

Боком.

Также «ставя на якоря».

Все последующие подводили борт о борт и стягивали. Через что получался такой многослойный бутерброд, позволявший людям быстро выгружаться и разворачиваться.

Грузы тоже вытаскивали.

Это решалось просто.

Фальшборт откидывался, и между кораблями укладывались переходы. Просто кидали конец на соседний «борт» и там ручной лебёдкой вытягивали крепкий и тяжёлый щит.

И оттуда также — до самого понтона.

В итоге получалось такая немного зыбкая и шаткая конструкция, которая не только позволяла пехоте легко проходить быстро и в большом количестве, но и тяжёлым грузам, таким как пушки и прочее. Их вытаскивали из трюма и дальше могли просто катить, даже силами людей.

Полчаса не прошло с начала сброса первого понтона, как весь подготовительный этап завершился.

Час.

И оба полка морской пехоты и казаки Бакланова, которых, наконец,