Тайга - Лина Кэрл

«Молодец, что сменила имидж. Тебе идет каре, пепельный цвет тоже к лицу», — прочитала я на клочке бумаги, протянутом Димой.

«Не специально, волосы сами побелели», — написала я ниже и вернула листок.

Орлов удивился и снова склонился над бумагой.

«Круто! Как ты?»

«Тяжело. Постоянно кажется, что увижу маму…»

Дима понимающе вздохнул, почесал за ухом и написал: «Чем могу помочь?»

«Не напоминай об этом…»

Во время перемен ко мне подходили люди, лица которых я с трудом узнавала из-за слез. Казалось, все считали долгом произнести слова соболезнования и восхищения мамой. Ее любили. Она была лучшим директором за всю историю школы. Но для меня она, прежде всего, была мамой — любимой, нежной, родной, внимательной. Не желая ни с кем делить боль потери, я мечтала поскорее оказаться в маленькой комнате с наглухо закрытыми дверями. Мне хотелось отгородиться от посторонней жалости и горьких воспоминаний. Обнять лисенка, прижаться к подушке и проплакать до конца жизни. Господи, ну почему они погибли?!

— Уехали! Сколько разз говорить: не погибли, а уехали! — напомнил Василий из кулона. — Уехали на отдых. Там им хорошо, горазздо лучше, чем тебе зздесь!

Локтя коснулась чья-то острожная рука. Я подняла глаза: над партой нависал Орлов, вид у него был загадочный.

— Пошли быстрее, не пожалеешь…

Я неуверенно поднялась. Вдруг Димке нужна помощь? В любом случае это отвлечет от траурных мыслей, и день поскорее закончится. Мне нужно хоть что-нибудь: любое событие, способное отключить память и помочь рассудку заработать в нормальном режиме.

Мы поднялись на третий этаж, и Димка показал на люк в потолке.

— Была там?

Услышав отрицательный ответ, Орлов быстро взобрался по железной лестнице и отодвинул чугунную крышку.

— Лезь ко мне!

Очутившись в теплом помещении, я застыла, пытаясь привыкнуть к темноте. Запах сырости сковал воздух. Димка бесшумно закрыл люк, присел и двинулся вглубь чердака неслышным крадущимся шагом. Через несколько минут он остановился и щелкнул зажигалкой. Вспыхнуло яркое пламя свечей.

— Ну как, нравится?

Я осмотрелась. Железные, проржавевшие от времени трубы окружали небольшой участок пола, застеленный картонными листами. Я уловила дикий восторг на лице Димы и кивнула, чтобы не расстраивать его.

— Приземляйся, если не боишься пыли, — предложил Орлов. — Это мое тайное место, — восхищенно протянул он и сел, скрестив ноги. Я последовала его примеру.

— А что такого в этом месте? — я постаралась придать голосу наигранно-восторженный тон, заметив, с каким упоением Дима озирается по сторонам.

— Здесь можно подслушивать секреты девчонок, которые болтают всякое в женском туалете. Видишь трубу? Она как раз оттуда…

В этот момент из-за моего дыхания пламя свечей ярко вспыхнуло и удлинилось до потолка. Будто узкий огненный столб возник перед глазами.

— Что это?! — взвизгнул Димка и вскочил. Им явно овладевала паника. Он чесал голову, приседал, чтобы ближе осмотреть свечи, резко поднимался и задумчиво тер подбородок.

— Ни фига себе… — Димка достал из кармана пачку сигарет и протянул мне. — Будешь?

— Нет, у меня полно других поводов преждевременно покинуть этот мир… И тебе не советую. — его реакция на длинное пламя рассмешила. Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Он не послушал и, окутанный сигаретным дымом, несколько раз попытался задуть взбесившееся пламя. Спустя три минуты огонь все же соизволил впустить темноту.

На чердаке зависла тишина, которую нарушил звонок с урока. Мы поднялись и побрели к выходу. Приоткрыв люк, Дима долго следил за ребятами, которые радовались окончанию учебного дня, шумно галдели и не спеша выходили из кабинетов.

Я помнила, что Марк просил не задерживаться, но не могла бросить Орлова и допустить, чтобы одноклассники узнали о тайном месте друга.

Наконец все разошлись, и Дима помог спуститься.

— Ну, что? Отвлеклась немного?

— Да, спасибо, а ты?

Отодвинув локоть в сторону, Орлов предложил взять его под руку.

— Честно?

— Угу.

— Лучше бы сидел на уроке. В жизни не вернусь туда!

Мы засмеялись, взяли рюкзаки, оделись и вышли на улицу. Яркие солнечные лучи и белый снег ослепили, и, поскользнувшись на пороге школы, я чуть не растянулась, неуклюже размахивая конечностями.

— Спокойно! — весело скомандовал Дима, подставляя под мое плечо руку. Я устояла, но по инерции ударилась лбом о подбородок Орлова.

— Прости. Случайно вышло! — хохотнула я и коснулась рукой его лица.

Он обхватил мою ладонь и поцеловал ее. В серых глазах вспыхнули искры, которые смутили. Уж их-то я совсем не хотела разжигать…

— Дима, — одернула я руку, — мы же договорились.

— Просто у тебя холодные пальцы…

На его лице появилась растерянность. Прикусив нижнюю губу, Димка поправил шапку и отвернулся. В его облике было столько отчаяния, что мне тут же захотелось утешить и сказать что-то подбадривающее, но я боялась оказать медвежью услугу. Оставалось только молчать, опустив голову. Орлов повесил рюкзак на мое плечо и двинулся прочь.

Я смотрела ему в спину, ругая себя и жалея, что умудрилась разбить сердце, по всей видимости, бывшего друга. Как бы мне хотелось, чтобы Орлов оставался добрым надежным товарищем, с которым легко и беззаботно общаться. Видит Бог, я совершенно не ожидала от него нежных чувств.

«Решено, отныне ни с кем никаких разговоров!» — приказала себе, застегивая молнию на куртке.

— Готова? — послышался знакомый грубый баритон. Я вздрогнула и обернулась.

Глава 20

В десяти шагах от меня стоял, облокотившись о кирпичные перила, Марк. На его лице играла усмешка.

— Давно стоишь? — спросила я.

— Достаточно, чтобы увидеть ваши трогательные признания. — Марк демонстративно закатил глаза и, подойдя вплотную, больно взял меня за локоть. — Я же просил слушаться и не задерживаться, — процедил он, подталкивая в сторону парковки. — Если тебе нужен медальон, лезь в машину.

Захлопнув за мной дверь, он сел за руль и включил зажигание.

— Еще раз увижу вас вместе — убью.

— Кого? — испуганно прошептала я.

— Его.

— За что? Он-то чем перед тобой провинился?

— Он мне не нравится.

— Зато мне нравится. Димка мой друг, и это вообще не твое дело.

— Я предупредил. — Марк нажал на педаль газа, и автомобиль сорвался с парковки.

От этих слов у меня даже дыхание сбилось. Неужели жизнь человека для него совсем ничего не значит? Разве можно убить вот так легко, только из-за внутренней неприязни?

Вспомнив случай в ресторане, я перестала сомневаться в реальности угрозы. То происшествие научило серьезно относиться к словам Марка. Значит, теперь у меня совсем не останется друзей…

Внезапно джип остановился, вернув меня в реальность.

— Выходи, — прорычал Марк. Он набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. — Рюкзак можешь оставить, он не пригодится.