Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

Через пару минут я уже догнал её: она добегала до конца дома, а я вплотную сокращал последние метры. Протянул руку, схватил за воротник плаща — и вот где я дал маху. Нужно было брать за плечо, удерживая корпус, а я зачем-то потянул назад за ткань.

Она скинула плащ в движении, словно так и планировала, и нырнула в подворотню. Я, уведённый собственным рывком назад, едва не потерял баланс. Этого ей хватило.

Забежал следом — пусто.

Ни души.

— Как…? — выдохнул я.

И в этот момент кот снова послал команду.

Чёткую. Лаконичную. Почти металлическую.

«Ногой. Третий ящик. Бей».

А вот оно что.

Вот она где, собака зарыта.

Я подошёл к третьему ящику от мусорного бака. Там стояла стопка старых деревянных ящиков — то ли из-под фруктов, то ли овощей. Достаточно большие, но лёгкие.

Занёс ногу для удара, и в этот момент ящик превратился из некрасивого и грязного объекта современной архитектуры в достаточно симпатичную девушку. И ударил.

Через мгновение девушка проявилась полностью.

Но она была другой.

У Элизабет каштановые волосы, а у этой — чёрные, густые.

Она вскрикнула, закрыв голову руками:

— Остановись! Не бей! Я всё расскажу!

Вот это уже звучит лучше.

— Секундочку, — сказал я спокойно, доставая телефон.

Номер одного графского сыночка сейчас тоже должен быть в теме.

Палец завис над экраном.

— Никому не звони, — выпалила она, всё ещё прикрывая голову руками. — Я всё расскажу. Ты можешь навредить Элизабет!

«А-а-а. Вот оно как».

Но на лице — даже сквозь страх — я отчётливо прочитал ложь. Слишком чёткая артикуляция, слишком ровная интонация, в зрачках не паника, а попытка контролировать ситуацию.

«Боится — да. Но врёт — тоже да».

Профайлинг здесь срабатывал как по учебнику: человек в стрессе редко умеет подбирать слова так гладко, если говорит правду. А она подбирала.

Вслух же я сказал другое:

— С чего ты взяла, что я собираюсь звонить кому-то, кто может навредить Элизабет?

Она подняла взгляд.

— Но ты… ты же тот детектив, которого нанял Максим Викторович. По-моему. А он не должен знать, что происходит. Не звони ему. Я всё-всё расскажу. Элизабет просто… помогает кому-то близкому.

«О, не-не, дорогая. Ты врёшь. И врёшь неумело. Здесь что-то другое намешано, и ты это прекрасно знаешь».

— Ну хорошо, — сказал я. — Рассказывай.

Она вдохнула… и начала говорить.

* * *

Максим Викторович Драгомиров, наследственный сын графа Драгомирова, сидел в машине всего в двух кварталах от торгового центра, где сейчас находилась его невеста. За Элизабет вели наблюдение его люди, и ему регулярно докладывали, куда она идёт, что смотрит, с кем пересекается.

Он распорядился, чтобы Андрей связался с детективом, которого нанял. Пусть покажет, на что способен. Тот слишком уж уверенно о себе говорил, когда ему угрожала опасность. Вот и посмотрим, действительно ли он настолько хорош.

Телефон коротко завибрировал. Максим потянулся за аппаратом и увидел на экране имя звонящего — Андрей.

— Да, Андрей, — отозвался он.

С той стороны послышался немного неуверенный голос охранника:

— Господин Максим Викторович… тут ситуация. Этот, который детектив… он сказал, что мы должны снять наблюдение, когда он приблизится к Элизабет.

— Что⁈ — вспыхнул Максим. — Зачем? А если она уйдёт, где мы её потом искать будем?

— Ну, я тоже так подумал, но… он сказал, что так надо.

Максим шумно выдохнул.

— Ладно. Пусть будет так как он хочет. Если сам её потеряет — я сниму с него зарплату. Или вообще уволю к чёрту.

Он оборвал звонок и задумался. После последнего побега Элизабет прошло совсем немного времени — пару дней. Но она снова изменилась. Так происходило всегда: после каждого её исчезновения она день, два, неделю вела себя иначе — тише, мягче, будто что-то изнутри её перемалывало.

Максим, конечно, делал вид, что держит ситуацию под контролем, но внутри у него уже сложилась неприятная теория: течка у кошки. Пропадает, возвращается довольная, потом снова срывается куда-то — к любовнику. Он не хотел в это верить. Не мог. Ему от этих мыслей становилось мерзко — и в то же время всё складывалось слишком уж логично.

Он сжал руль сильнее. Так сильно, что костяшки побелели. Мысль о том, что её мог трогать другой мужик, ударила по нему как током.

А потом он выдохнул.

Нет. Она не такая. Она не может изменять. Она клялась. Они любили друг друга с детства. Они прошли столько испытаний, чтобы отец разрешил их союз.

Но последние полгода… да, это было самое тяжёлое время в его жизни. Слишком много странностей. Слишком много вопросов, от которых она уходила.

Телефон снова завибрировал.

Уведомление: «Мы сняли наблюдение. Он на месте».

Максим хотел проигнорировать, но всё же ответил:

«Хорошо. Держите меня в курсе. Но установите наблюдение с камер».

Он опустился в кресле и продолжил ждать. Они с Элизабет договорились: как только закончит покупки, она позвонит, и он приедет.

Прошло около получаса. Максим уже начал думать, что она ушла. Но нет — уведомления всё поступали. Она переходила из одного магазина в другой. Наблюдение велось и внешнее, и внутреннее: с охраной торгового центра он тоже договорился, поэтому внутри за ней следили через камеры.

Папа выделял ему хорошие деньги — и сын, в свою очередь, оправдывал доверие, уже почти полностью войдя в дела рода. Он даже управлял одним из заводов отца.

И вдруг телефон снова завибрировал.

Максим взглянул на экран — и сердце пропустило удар.

Звонила Элизабет.

— Да, дорогая… Да, сейчас подъеду.

Она попросила забрать её у торгового центра. В тот же момент пришло и уведомление от охраны, что она действительно вышла из здания.

«Значит, сегодня без побега», — подумал он.

Максим завёл машину и поехал.

Нельзя заставлять ждать свою любовь.

* * *

Она всё рассказала.

Я стоял и пытался уложить услышанное в голове. Шок — да. Но логика в этой истории всё же была. Даже слишком. И главное — далеко не во всём она врала. Враньё касалось только того, что связано лично с ней самой. Суть же от этого не менялась.

— Ладно… — протянул я. — Как тебя, кстати?

Она подняла взгляд.

— Ксюша.

— Ксюша, значит, — повторил я и чуть наклонил голову. — А