Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

перешёл через маленькую улочку — такую, какая есть в каждом городе: тихая, ведущая к чуть более шумной дороге, которая когда-нибудь выведет к центру. По ней она и шла. И шла, кстати, в сторону моего офиса.

Плавно ли? Не совсем. Шаги были чуть ускорены, но не в панике — скорее так, будто прятаться ей придётся позже, а сейчас она должна пройти этот путь уверенно. Это читалось в расправленных плечах, в подбородке, в микродвижениях лица. Профайлинг — вещь полезная.

Но при этом кот молчал.

— Чёрный, ты что, спишь?.. — пробормотал я негромко.

Ответа не было.

Я попробовал снова дотронуться до него. Та же странная история: сначала пальцы не чувствуют ничего, будто проваливаются в пустоту, и только спустя мгновение проступает ощущение тела. При этом рука останавливается, как будто упирается в лёгкий барьер — не плоть, не мех, что-то другое.

Я начал оглядываться по сторонам. Слишком всё странно, слишком всё неправильно. Это точно не та девушка, за которой я следил в торговом центре. Другой человек, стопроцентно. И чем дальше смотрел, тем яснее становилось: ни амплитуда движений, ни манера держать плечи, ни повороты головы — ничего не совпадало.

Пока сканировал пространство, заметил ещё одного наблюдателя. Он следил не за ней, а искал кого-то глазами, но постоянно возвращал взгляд на её спину, сверяя направление и темп. Подельник? Первое, что пришло в голову. И выглядело слишком уж логично — вся ситуация начинала складываться в непонятный, но точно неприятный пазл.

Ладно. Хватит тянуть. Это не Элизабет. Точка. Если бы она была сейчас с Максимом — возможно, я бы сомневался. Но в нынешнем виде? Нет. Поэтому скрываться смысла нет. Пора работать не как тихий наблюдатель, а как человек, который должен действовать.

Я ускорил шаг и двинулся к ней. Мои движения остались не незамеченными и наблюдатель ожил: вышел мне наперерез. Видимо, они не знали, как я выгляжу. Ну и отлично. В моём нынешнем виде я и правда больше похож на «местного обалдуя»: кепка, пакет в руках, походка обычная. Если они ждали детектива, то точно представляли кого-то другого.

До неё оставалось метров пятнадцать, когда мужик вышел слева. Лет тридцать. Внешность — бандитская. По нему видно: сидел. Не за что-то страшное, а за мелочь, но сидел. Это читается в каждом жесте. Взгляд надменный, будто он «уголовник», но по моторике ясно — максимум шестерка, если вообще не опущенный. Руки дрожат, на них наколки. В этом мире уголовникам в тюрьме также делали наколки, как и в моём мире. Такой тип.

— Слышь, парень, закурить не будет?

Машинально ответил:

— Не курю.

И одновременно увидел, как он готовится задержать меня на подольше разговорами. Это читалось по шагу, по манере перекрыть линию обзора на девушку.

«Не-не, дружище. Играться я сегодня не настроен.»

— Я тороплюсь, — сказал я и пошёл дальше.

— Да подожди ты. Слушай, не знаешь, где тут библиотека?

«Ага, библиотека ему нужна. Отправить бы тебя туда, куда солнце не заглядывает… Бесишь.»

Но вслух:

— Извините, я тороплюсь.

И пошёл дальше. Он схватил меня за плечо — вот это уже агрессия.

А я, между прочим, хоть и не официальный аристократ, но аристократ.

Прикосновение к аристократу простолюдином — не самое правильное действие. Это нарушение личных границ. Даже один аристократ другого не имеет права так хватать, особенно если тот старше по званию. А любой аристократ де факто старше любого простолюдина.

Нет, понятно, что в Империи такие вопросы почти никогда не решаются официально. Дуэльный кодекс уже два века как мёртв официально. Он существует только на бумаге, где-нибудь в древних в сокровищницах родов. Дуэли запретили по простой причине — слишком сильно вымирал цвет нации, когда аристократы имели полное право убивать друг друга «по чести».

Сейчас дуэли разрешены только как развлечение. Только для аристократов. Только на кулаках. И только до первой крови. И только на официальных приёмах.

Но всем известно — подпольно дуэли продолжают существовать. Ну, как подпольно? Все о них знают. И Канцелярия тоже. Просто никто не говорит об этом вслух. Они закрывают глаза, потому что почти всегда оба участника выходят живыми.

Почти.

Потому что убивать стараются редко — слишком много потом мороки с законом.

Но сейчас не об этом.

Девушка увидела, что происходит, и ускорила шаг. А я не горю желанием снова бегать за ней. Значит, нужно уложить этого клоуна быстро.

Всё как учили.

Он держал меня за плечо левой рукой. Захват слабый — больше на понт. Я резко развернулся в его сторону, шагнув правой ногой вперёд, внутрь его позиции, сбивая ему центр тяжести. Левой рукой перехватил его запястье, фиксируя, чтобы не дёрнулся, а правой ладонью ударил в солнечное сплетение — коротко, жестко, без замаха.

Воздух из него вышел мгновенно. Он сложился, но я не дал ему осесть: шагом под срез колена сместил его корпус, развернул на пятке и, используя его же массу, завалил на бок. Его веса было килограммов на пятнадцать-двадцать больше, чем моего, но это играло уже в мою пользу — скорость падения выше, контроля меньше.

Он грохнулся, пытаясь вдохнуть. Я тут же отошёл на шаг, чтобы он не схватил меня за ногу — типы такого склада любят липнуть в борьбе, когда проигрывают стоя.

— Извини, — сказал я почти автоматически. — Некогда.

И двинулся дальше.

Я развернулся в сторону девушки — а та уже бежала.

Да мать его… Как же не хотелось снова марафонить, особенно после такого приятного, плотного обеда.

В голове раздалась мысль кота — резкая, как тычок пальцем.

«Вперёд. Она убегает».

— Да вижу я! — огрызнулся вслух и сам перешёл на бег.

Но сейчас ей вряд ли удастся уйти. Улица — почти пустая, машин нет, до ближайшей оживлённой магистрали около километра. Такси не поймать. А в скорости я точно выигрываю. Я и тогда её мог догнать — просто повезло, что она споймала такси. Здесь — не тот случай. И тогда я не ожидал, что она вообще начнёт убегать. Обычно после спасения дамы благодарят своего спасителя, а не убегают, сверкая пятками.

Она бежала как спринтер: короткие резкие шаги, корпус слегка наклонён вперёд, волосы били по плечам. У меня в ушах уже начинал свистеть встречный воздух — лёгкий, ровный — но дыхание даже не сбилось. Значит, форма не подводит. Хотя я так не разгонялся.

Кот на плечах вёл себя всё страннее: тяжесть