Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ещё одна пирофора? — Гедимину вспомнилось что-то про «огненные листья». Он выпрямился, огляделся по сторонам и еле слышно хмыкнул. Вся вершина холма была изрыта сетками узких трещин, и под каждым потрескавшимся бугорком пряталось растение. Они съёжились, замотались в листья, но ещё «дышали» и источали тепло — иней лежал только на тропах, над посадками его не было.

— А в почву они подмешали кейековую пыль, — отметил Вепуат, пытаясь отщипнуть край сухого листа. — И четыре крупных осколка у корней. Плюс девяносто при минус сорока снаружи… Думаю, в норме оно сто пятьдесят-двести выдаёт. Какая-то вулканическая флора…

— Угу, — отозвался Гедимин. После всех равнинных форм жизни растения-пирофоры уже не удивляли… даже растения-пирофоры, сворачивающиеся в клубок при наступлении холодов и зарывающиеся в землю. Он встал на самый высокий камень на тропе и теперь оглядывался по сторонам. Отсюда огород просматривался неплохо, можно было бы составить план, — но вот план-то и не составлялся. Никакого порядка в посадках, явно сделанных искусственно, не было. Где-то на обширном участке сидело одно растение, где-то они теснились, чуть ли не врастая друг в друга. Тропы были проложены как попало, так же посадили и пирофорные кусты, — криво, несимметрично и не слишком удобно. «Зачем они так сделали?» — думал Гедимин, глядя на сигма-сканер. Можно было подумать, что на планировку повлиял рельеф, но и это было не так — где-то выступы скалы засыпали горой пепла, где-то явно удобные углубления оставили, как есть, и ничего там не посадили. По ямам, где сармат прикопал бы растение, проложили тропы, накидав валунов, на неудобных скальных зубцах что-то пыталось расти, расплющиваясь между камней.

— Ага… Значит, такой густой рассол вместо воды, — пробормотал Вепуат, разбирающийся в устройстве растения. — Поэтому и не вскипает. А это похоже на кровеносную систему…

— Чего их в пещере не растят? — спросил Гедимин, глядя на закопавшиеся комки. — Они всё равно под землёй. А в городе теплее.

Вепуат дёрнул плечом, не отрываясь от экрана.

— А корни у них хлипкие. Много питающих отростков и ни одного удерживающего… — он уже закончил с листьями и теперь сканировал пепел и скалу под растениями. — В таком грунте, да при частых землетрясениях… Они, наверное, часто перекатываются. Ну вот, и стабилизатор есть. Перекатываются и снова пускают корни…

Он отщипнул край сухого листа и, присыпав растение пеплом, поднялся на ноги.

— Не замёрз? — оглянулся он на Гедимина. — Пойдём в барак. Я бы выкопал растение, но на таком холоде оно не выживет.

Гедимин мигнул.

— На кой оно тебе?

— Интересные клубеньки под розеткой, — пожал плечами Вепуат. — Что-то симбиотическое, а что — непонятно. Я их просканировал, но такое лучше рассматривать в пробирке.

«Биологи…» — ремонтник, недовольно щурясь, спускался вслед за ним со скалы, занесённой пеплом. На спуске он заметил, как из-под земли светится знакомый красноватый «разлом» — они потускнели, но их сеть никуда не делась.

— Эти листья для чего-то сильно нужны, — рассуждал сам с собой Вепуат, обходя кратеры. — И, возможно, для разного. Сэта растят их, Скогны воруют… А я не спросил тогда, для чего они. А надо выяснить…

— Спроси ещё, почему они так криво посажены, — буркнул Гедимин, вспомнив растения, разбросанные как попало. — Можно удобнее. И кейека меньше уйдёт, и расти будут лучше.

Вепуат, оглянувшись на него, едва заметно ухмыльнулся.

— Вот ты их впервые видишь, а уже знаешь, что им лучше. Может, ровно они вообще расти не будут. Или повзрываются.

Гедимин хотел сердито фыркнуть, но подумал — и только сощурился. «Может, и повзрываются. На этой бредовой планете всего можно ждать. Надеюсь, кривую станцию строить не придётся. И хоть что-то тут будет симметрично.»

28 день Пустоты, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

«Четыре рабочих дня насмарку. И ещё два — потому что Текк’там мешают вода и ветер. Чем они могут им мешать — там, под землёй⁈»

Гедимин включил сигма-сканер и, досадливо щурясь, отошёл от обрыва.

Внизу остались складчатые крышки шахт и каменный ангар столярного цеха, наглухо закрытый со всех сторон. Гедимин видел только гребень жёлтой крыши — едва отступила темнота, низины заволокло серым туманом.

У дальнего склона громыхнуло — туман нарушил невидимую границу, и филк с бластером выстрелил на поражение. Кажется, это было ему в новинку — вместе со взрывом раздался изумлённый вопль. Гедимин беззвучно хмыкнул. «От филков есть прок. А к странностям… что ж, привыкнут или уедут.»

С утра потеплело до минус трёх, и аборигены осторожно выбрались из барака. Пока было темно, и туман не появился, они успели поставить шатры. Полевые кухни разворачивать не стали — готовили в бараке. Еда у них вроде бы ещё оставалась, хотя ни караванов с припасами, ни стражей с корзинами Гедимин не видел уже давно.

— У Броннов кончаются ягоды, — сказал Вепуат, останавливаясь рядом; на его лице не было ни тени усмешки. — Осталось на дне, и те сушёные. Их поделили по одной, и все ходят угрюмые.

Гедимин пожал плечами.

— У них что, привыкание? Умеешь снимать ломку?

Вепуат криво ухмыльнулся.

— Нечему там вызывать привыкание. Разве что психологическое… Надеюсь, стражи что-нибудь принесут. Хотя бы к утру. Ещё на два дня там точно не хватит.

За шатрами мелькнул жёлто-красный комбинезон — двое филков патрулировали покинутое стойбище и главную дорогу. Из живых существ на холме остались только сарматы — все, кроме туманников, перед рассветом снова попрятались в барак, а туманники, ещё позавчера высохшие в твёрдую корку, не подавали признаков жизни. Гедимин тронул один из них — сухой край «листа» надломился, и сармат оставил растения в покое, так и не выяснив, живы они, или вчерашние заморозки их добили.

— И снова тишина… — вздохнул Вепуат, глядя с обрыва на серую дымку. Тяжёлый токсичный газ лежал на дне низины. Изредка облака