Клинок по имени Стикс - Blood_and_Tea

— А ты че бухаешь при исполнении? — прищурился Стикс, сев рядом с парнем.

Красноволосый, снявший в автобусе фуражку, спокойно пожал плечами и глотнул из фляги.

— А нельзя?

— А можно?! — удивился Стикс и неприязненно глянул в сторону Лаулы. — Мне нельзя, например. И тебе должно быть нельзя.

— Ну, самое страшное, что со мной могут сделать, это уволят, — пожал плечами Ловен. — А я, пишет Автор, этого совсем не боюсь.

— А что ты, все ж таки, все говоришь об Авторе? — тут же зацепился Стикс. — Разве ты не веришь в Бога?

— Верю, — полицейский оставался невозмутим. — Как Автор пишет, так и верю. А что называю не так, как все, так это не беда. У меня и правда справка есть. Показать?

— Нет уж, спасибо… — Стикс задумчиво поглядел на парня, что-то решил для себя и, как бы случайно что-то уронив, нырнул под кресло.

Вынырнул он оттуда уже в обличье Старца, и Лауле стоило немалых усилий, чтобы не дернуться к нему с упреками. Впрочем, судя по всему Темный применил какую-то дополнительную Стигму, потому что ни один пассажир автобуса даже не заметил исчезновения безшабашного Юноши и его замены на пожилого импозантного мужчину.

— Ловко, — оценил Ловен. — Автор тебя… долго прописывал.

— Что вы хотите этим сказать, молодой человек? — глубокий баритон Старца и разительные изменения в его речи все же заставили красноволосого парня вздрогнуть.

Но с ответом он нашелся довольно быстро:

— Я верю, что все вокруг нас — подобие книги. Вот уж не уверен, дописана уже, или нет, но… А мы в этой книге персонажи. Ты, вот… Вы, вот. Сложный персонаж. Самый сложный. Оттого, видимо, и самый главный. Госпожа Лаула непростая, да все рядом с вами ходит — тоже центровая фигура, значит. А я, например, второстепенный. Поэтому и пью! Потому что второстепенные забавные персонажи должны быть простыми, как три копейки. А что уж проще, чем пить? Алкоголика прописать, ик, легче. Так что я в истории подержусь какое-то время. И убивать меня не надо будет. Особенно если читателям понравлюсь.

— И ты проповедуешь это? — с улыбкой уточнил Стикс.

— Я свою точку зрения не скрываю, — снова пожал плечами Ловен. — Но никого, как прописал Автор, не заставляю.

Стикс поднял брови, отвернулся от своего юного собеседника, даже глянул в окно. А потом громко и дико расхохотался. Так неожиданно и весело, что даже Лаула мгновенно обернулась. Она не припоминала такого шума от всегда сдержанного Старца. Ловен же только поморщился и щедро отпил из своей фляжки. Лаула в очередной раз подивилась его смелости — парень совсем не страшился величайшего ужаса всех времен. Как будто и правда верил в то, что его неведомый Автор спасет его от куда более близкого Стикса.

— "Впрочем," — одернула себя девушка. — "Это уже можно расценивать, как ересь. От меня. Ведь если он просто зовет Бога Автором, тогда уже я сомневаюсь, что Господь спасет верного светлого и оградит от Тьмы."

Но разве же оградил Господь от Тьмы людей в Металлическом Храме?..

К тому моменту, как Лаула оформила в голове эту мысль, Стикс уже отсмеялся и, смотря на своего Перста, ткнул сидящего рядом полицейского пальцем.

— А он забавный, — улыбался древнейший Темный. — Давай его оставим.

Глава шестнадцатая. Светлый/Темный

«Полтора года назад. Деревня Падаловка. Епископат Треант.»

— Падаловка, — пошатнувшись, махнул рукой в сторону первого видневшегося дома Ловен Брау.

— Скорее уж, «Нижнее Пердяево», — буркнул Стикс, вернувшийся в облик Юноши. — И ради этой дыры я не пошел на концерт?!

Лаула только покачала головой. Нытье Клинка ей сегодня, скорее всего, даже спать не даст. Но таков уж ее крест, и одному Богу известно, когда это кончится.

Ко всему, девушка полностью не разделяла мнения Стикса, по поводу деревушки, показавшейся перед ними. Да, с того момента, как автобус высадил колоритную троицу на остановке под тем же названием «Падаловка», им пришлось пройти еще минут пятнадцать по неширокой дороге, посреди густого леса. Но ведь это и была та самая Природа, которой так славился Епископат Треант!

К тому же, идя по песчаной дороге, слушая шелест травы и стрекотание цикад, Лаула ощущала небывалый подъем сил. И этот легкий запах дыма от деревенских костров, печей и бань, который, казалось, пробуждал в городском человеке какую-то приятную тоску по листве, земле и природе…

— Ах, неужели в такой вечер тут можно быть таким несносным? — полной грудью выдохнула девушка, всецело наслаждаясь этим моментом единения с чем-то невообразимым.

С покоем.

Несколько протрезвевший Ловен шагал рядом, сорвав длинную травинку и с удовольствием мусоля ее сочный кончик у себя во рту. Молодой полицейский даже не спешил притрагиваться к своей, казалось, бездонной фляжке. Как и Лаула, он по-настоящему наслаждался окружившей его благодатью.

Упрямо хмурящийся, из вредности, Стикс тоже очень скоро подобрел. В конце концов, он действительно давно не выбирался в такие места.

— Такое чувство, будто мы с братом приехали к дедушке… — немного мечтательно произнес древний демон зла. — Мы будем косить траву, таскать бревна. Но вечером истопим баню, а на утро готовы удочки… И будет рыбалка.

Заслушавшаяся, сначала с осторожностью (чтобы не спугнуть редкие воспоминания Стикса вслух), Лаула так живо представила все это, что неожиданно для самой себя спросила:

— У тебя был дедушка?

Спросила и прикусила язык, почти мгновенно осознав, какую глупость и грубость только что сморозила.

— Был дедушка, — невозмутимо поправил ее Клинок, сразу посерьезнев. — У всех был дедушка, дорогая моя Лулочка.

Больше он не ударялся в мысли вслух, и шел молча, с долей интереса разглядывая Падаловку.

Эта деревенька была типичным представителем, так сказать, своего вида. Около сотни дворов, в тридцати из которых живут на постоянной основе. Остальные семьдесят были во владении «дачников». Кто-то приезжал отдыхать на выходные, кто возводил свой огород и жил от урожая к урожаю, а некоторые и просто держали здесь участок «для красоты».

Сейчас был «сезон», и Падаловка жила и дышала полной грудью. Люди, отдыхающие или работающие на огородах, замечали необычную троицу и приветственно махали им. Махали, во многом, потому, что знали — полицейские не ходят за просто так с обычными светлыми. А это значит, что спутники красноволосого долговязого парня — Светлые.

К носителям Света в просвященном мире относились с уважением