Один ленивый мальчик - Александр Бельский

где и кто рассказал ему... А может, он и сам догадался из обмолвки тут, двух-трех слов там... Он был умён, купец тот. Казалось, его караван уходит к нижним землям, и мы перестали следить за ним. «Мы» — это не народ колодцев Ибхит, а все племена Земли Первопришедших. Ты не знал, молодой вождь, что наш край так называется? Боги вместе с Гором и Сетом не сразу пришли к вам и в ваши земли. Из мест своих они сперва прибыли на острова блаженных, и только потом — к нам и в Пунт. К вам же они прибыли позже, но навсегда, завоевав и подчинив и местных людей, и богов.

Весть о караване передавали от колодца к колодцу, от оазиса к оазису, от клана к клану. Но понемногу, как волна от камешка, брошенного в колодец, внимание слабело. И вот, когда до Хапи оставался только переход, следить за ними перестали. Но до Короско или Кубана купец с караваном так и не дошел... Они свернули. А куда — мы узнали лишь намного позже.

Вороны — наша родня, и говорим мы почти на одном языке, но ты знаешь, верно — никто не враждует ожесточенней, чем родичи. Наша вражда началась ещё до тех пор, как Гор и его Идущие следом ступили на землю эту. Когда-то мы были одним народом. Уже не скажешь, с чего началось наше разделение. Но скажу лишь, что они глухи к заветам Великой Матери. И до сих пор, говорят, самая сильная волшба их колдунов связана с человеческими жертвами и даже, говорят, с поеданием плоти себе подобных, что вызывает только отвращение и ужас. Но и для них, колдунов этих Вороньих, такая волшба, как создание Потерянных душ, запретна. Поэтому, упустив караван купца так близко от нижних земель, мы не обеспокоились. И лишь слегка встревожились, когда узнали, что вновь купец появился в землях Воронов. Но гонцов к нашим врагам мы всё равно послали — не такое это дело, чтоб молчать, даже с недругом.

И у Воронов ждал купца неласковый прием. Но за то время, пока гонцы добрались до Вороньих земель и оповестили вождей и старших круга, он уже, наверное, успел найти того, кто был ему нужен. Но то ли он не успел окончательно убедить того колдуна, то ли не смог дать тому, что хотел он. Ведь просто так подобные секреты не раскрывают. И в тот раз не достиг он цели своей, купец тот. Но, видно, договорились они уже о многом. Как псы, прежде всего обнюхивают друг друга под хвостами и уж потом решают, драться ли им или сбиться в стаю, так и эти презренные, подобно псам во всей мерзости их, обнюхались и сбиться в стаю решили, но не успели. Из земель Воронов их тоже выслали, но уже сопровождали до самого Кубана. Но… псы уже снюхались, и зря мы решили, что беда прошла стороной. Видно, они оговорили, где и как пройдут их новые встречи. До волнений в ваших землях уже доходили до нас вести о разном... Скорее всего, были, были встречи у этих проклятых, и не раз, и число тех встреч росло. Ибо, прямо перед бунтом из земель Воронов пропали два колдуна со своими учениками и слугами. В пламени бунта и после него и Воронам, и нам невозможно было проследить их следы — сначала в смуте и неразберихах, затем — вы сами знаете, каково было бы маджаям выспрашивать что-либо в крепостях ваших. Но знаем мы, что они встречались не раз, не только с купцом, но и с какими-то начальными людьми из главных земель ваших. Говорят, был какой-то большой жрец и какой-то важный чиновник. И появились они позже, уже в разгар бунта. Да и бунт будто бы не без их помощи был подстроен. Но главной их целью было научиться запретному колдовству. И вывезти бездушных в Та-Кем. А бунт лишь прятал следы.

— Но это же злая измена! — воскликнул Хори.

— Теперь ты понял, молодой вождь, почему я не сразу поверила достопочтенному?

— А что же заставило поверить, о моя госпожа?

— Я думаю, что достопочтенный сам не откажется повторить свой рассказ, что рассказал он нам?

Глава 21

Глава 21.

— Расскажу. Тем более, что чародейный господин своими как бы случайными оговорками и не оставил мне выбора. Это история о том, почему он назвал меня Достопочтенным господином и почему я так много знаю о бездушных. Я прибыл в Та-Сети двадцать семь лет назад, в свиту царского сына Куша, который правил к тому моменту уже пятнадцать лет.

— А! — воскликнул Нехти.

Минмесу недовольно покосился на него. Хори понял, что ничего не понял. Очевидно, его помощнику многое стало ясно, но ему — нет. Меж тем чиновник продолжил:

— Прежний принц Юга, Нехи, состарился на своем посту, ибо правил Югом более 20 лет. Да и сказать по чести, перестал вызывать он удовольствие его Величества Мен-Хепер-Ра (Тутмос III) на посту начальника южных стран. Но его Величество и сам был уже в совершенных годах мудрости, и многое прощал своему старому семеру и приближённому. Власть этого благого Бога простиралась до самых дальних далей, рука была могуча, и успевал он всё: строить города, крепости и храмы и воевать, принимать послов и решать судьбы заморских дальних стран. Он раздвинул пределы подвластного мира втрое и дошел до Перевёрнутой реки*. И речи не могло быть, чтобы любой из чиновников и семеров решил жить своим разумением, а не волей Великого, поэтому князь Куша Нехи худо-бедно справлялся. Во время доставки очередной дани её пришлось лично везти в казну, да ещё долго ждать повелителя, ибо тот, как всегда, расширял пределы внизу* (т.е., на севере). И вот, пока длилось это ожидание, с князем Юга приключился удар. Боги ещё нескоро призвали его к себе, но он не вернулся уже, ни на юг, ни к посту своему Великого хранителя врат Юга. Его Величество нашел своему слуге почётную должность при своем лице, но все это было только сияющей вершиной великой пирамиды. Остальным же из свиты его, привольно и свободно ведущими дела от лица князя, было печально. Его заместитель, Пон-Тувер, был весьма скорбен, когда узнал, что и он не вернётся в Абу. Привычка жить широко трудно покидает людей… А на Юг поехал новый князь, Инебни, и у него была