Моя обитель - Эмили Ли

чувства в порядок, но идти пешком до комиссара не рискнула, взяла экипаж. Тряска от неровно выложенной мостовой возобновила головную боль и вызвала приступ легкой тошноты. Закралась мысль, что Джеймс был всё-таки прав. Упрямство не позволило повернуть назад, да и комиссара действительно нужно увидеть как можно скорее.

При виде неё лицо Хадвина мгновенно покрылось красными пятнами, он резко стукнул кулаком по столу и заорал:

– Какого черта, Хэндар! Три трупа и всё это на глазах у перепуганной толпы! Верни мою бумагу немедленно! Под стражу пойдешь! И псину твою туда же!

– Не ори, Хадвин! – поморщилась она, захлопывая за собой дверь. Затем прошла и плюхнулась на стул. – Голова ещё болит! Лучше скажи, узнал что об этих молодчиках?

– Личность установить толком не удалось, – всё ещё сопя от гнева, сказал Хадвин.

– Плохо. Наш убийца нанял кого-то, чтобы я не добралась до него?

– Не льсти себе! – ядовито произнес комиссар. – Это кто-то из бывшей шайки Бруно. Ты же не думала, что всех укокошила?!

Эвелин мысленно ругнулась. Это не совсем то, на что рассчитывала. Она надеялась, что через этих напавших сможет выйти на след преступника. А так… просто очередная разборка. Вздох разочарования всё же сорвался с губ. Комиссар, наблюдающий за ней, ворчливо добавил:

– Когда-нибудь закончишь в канаве, как та шантрапа с портового района…

Эвелин презрительно хмыкнула и поднялась со стула, собираясь вернуться домой. До двери она не дошла, внутри всё сжалось от плохого предчувствия. Медленно обернулась, слова давались с трудом, растягиваясь и звуча глуше:

– Какая шантрапа?

– Сегодня с утра два трупа притянули наши. В реке нашли, родных ищем, о пропаже никто ещё не заявил. – Комиссар недоверчиво на неё посмотрел, а затем прищурился. – А что такое? Тоже твоих рук дело?

– Покажи, – приказала она.

Её тон Хадвин не заметил, слишком сильно жгло любопытство: такая странная реакция воительницы его крайне занимала.

– Зал с мертвяками в соседнем здании, пошли.

Он тяжко поднялся и поковылял к двери, периодически оглядываясь, чтобы посмотреть на лицо воительницы и убедиться, что та всё ещё обеспокоена.

Помещение, где обычно ждали своего опознания тела убитых, было небольшим, но ярко освященным. Металлические шкафчики, несколько столов для вскрытия, и отдельные полки, где, собственно, лежали те, кого родные не могли сразу забрать, – вот и всё убранство.

Комиссар подошел к одной полке и в предвкушении уставился на воительницу. Резко смахнул укрывающую тело простыню. Эвелин и без этого жеста знала, кто там лежит. Высокую, угловатую фигуру подростка узнала по очертаниям. А может, просто догадалась. Мик…

– Знаешь его? – злорадно полюбопытствовал комиссар.

Она молчала и смотрела на юное лицо парня, глаза которого совсем недавно ярко горели от восторга и счастья: его Дайра никуда не уезжала, осталась с ним. В груди стало тесно.

– А этого? – Комиссар скинул простыню со второго.

От его движения темная кудрявая голова парня, чье бездыханное тело занимало вторую полку, повернулась на бок. Глаза были приоткрыты, а в них пустота. Та самая, которую уже ничем не заполнить. Крис… Парень, который продавал сведения о Мике и той ночи.

Эвелин поднесла свою руку ко рту, сдерживая крик ярости, а потом до боли прикусила её.

– Ну и… – нетерпеливо произнёс Хадвин, – что мы имеем? Рассказывай!

– Рассказываю! – выпалила она, сверкая на него глазами. – Скажи своим людям перепроверить ещё раз тех, кто на меня напал!

– Одно связано с другим?

– Эти парни – свидетели по делу об убийстве, – она сердито выдохнула и добавила, процеживая слово через внутреннюю боль и раскаяние: – были.

Глаза Хадвина округлились. Он по-новому посмотрел на лежащих парней.

– Почему не сказала раньше? Я бы приставил к ним охрану.

– Потому что самонадеянная дура, – горько произнесла Эвелин, – не оценила серьезность угрозы. Говорю сейчас. Приставь людей к жене стражника Норта. А также хотя бы одного к Лизабет, это подруга второй жертвы, работает в таверне. И намекни богатенькому отцу Таманы, чтобы охранял дочь особо рьяно. Ко всем – не конвоиров, а незаметных наблюдателей. Есть такие?

– Будешь ты меня ещё учить работать, – недовольно пробубнил он, а потом закрыл оба тела, махнул ей рукой, зовя за собой, и направился на выход. – Пойдем, расскажешь, что за ребятня это…

Глава 17

Известие об убийстве Мика подкосило её сильнее, чем Эвелин могла себе представить. Противное чувство вины, что она тоже к этому причастна, не хотело покидать её. Логика и доводы рациональности не работали.

Остаток того дня, как и весь следующий, воительница провела за пределами города, у реки, недалеко от места, где была найдена первая жертва. Бесцельное блуждание вдоль берега; бросание камней в воду и наблюдение за кругами от них; рассматривание облаков, лежа на земле… Попытка уйти от всего, от самой себя. Способ отстраниться от внешнего мира. Время на подумать. Снова вспомнить и сопоставить всё, что успела узнать. Как бы ей хотелось вернуть ясность ума и холод безразличия, но образ Мика не давал это сделать, нарушая спокойствие ненавистью и яростью.

Лесли радовалась неожиданной свободе от стен дома и носилась вдоль берега, периодически подбегая к хозяйке, проверяя на месте ли та. Особенно волновало пса, когда Эвелин ложилась на землю и закладывала руки за голову. В такие моменты Лесли бросала свои дела и суетливо обмахивалась хвостом, пыталась лизнуть в лицо, несколько раз укладывалась под бок, вытягиваясь вдоль тела, чувствуя, как плохо самому дорогому для неё человеку, и напоминая, что она рядом.

Эвелин ушла, только когда стемнело. Подходя к дому, она с затаенной надеждой осмотрела столики таверны. Джеймс был здесь, как и вчера, сидел и ждал именно её… Она была уверена. Эта мысль отозвалась радостью внутри. Он не прятал взгляда, не делал вид, что просто так сидел, подождал, пока она подойдет ещё ближе, кивнул, здороваясь. Эвелин захотелось послать всех и всё к черту, подойти и сесть рядом, просто поболтать, но её порыв вовремя перехватила сестра. Кассия спустилась вниз в нарядном красном платье с довольно смелым вырезом и уселась напротив него, сразу что-то увлечённо затараторив.

Есть перехотелось. Да и смотреть на Джеймса и Кассию было невыносимо. Эвелин заказала еду себе и Лесли, подождала, пока приготовят, поболтала с Жози, а затем поднялась в свою комнату. Наспех поужинав, улеглась спать.

Утром Эвелин поднялась очень рано. Седьмой день недели. Наконец-то. Обязательная проповедь для всех верующих. В обители соберутся все особо причастные к вере в Создателя. И если есть хоть один шанс переговорить с Таманой Уолис, воительница не должна его