Величие империи - Денис Старый

проявите себя против, пострадаете не только вы, но и ваш брат, который за вас поручается. Мой взгляд переметнулся на Петра Ивановича Шувалова. — Пётр Иванович, последнее, что я хотел бы — это иметь вас в числе своих врагов. Я рассчитываю, что ваша протекция окажется верной.

— Не извольте сомневаться, ваше превосходительство, — резко поднявшись со стула, чётко и выверено сказал Александр Иванович Шувалов.

Я подыскивал себе заместителя, который смог бы эффективно работать в Тайной канцелярии розыскных дел. На эту роль, к сожалению, не тянул ни Степан, ни Фролов, ни Кашин. Да и Ивана Кашина я передумал отпускать от себя.

И на самом деле это не Пётр Шувалов рекомендовал мне своего брата, как того, кто способен быть эффективным чиновником на предлагаемом мною месте. Я лишь представил ситуацию таким образом, чтобы Петр был еще больше мне обязан. Вот, и за протекцию своего братца родного.

Из истории я знал, что именно Александр Иванович Шувалов занимал место руководителя Тайной канцелярии после ухода из неё Ушакова. Причём, если не врали историки, Александр Иванович ещё при Ушакове достаточно деятельно занимался делами Тайной канцелярии.

Так если человек предрасположен к подобной работе, да ещё с некоторыми рекомендациями, с той системой, которая уже изложена в многочисленных нормативных актах Тайной канцелярии, с моих подсказок и с хорошим финансированием, то, возможно, будет толк.

— Прошу вас, и это очень важно, — продолжил я, обращаясь к Александру Ивановичу. — На первом этапе не чурайтесь спросить совет от моих людей: Степана и Фрола я инспектировал особо тщательно, как и секретарей. У нас будет не менее недели, когда я смогу изложить своё видение, как должна работать Тайная канцелярия и обозначить задачи, которые перед ней стоят.

Я прекрасно понимал, что братья Шуваловы представляют ещё неоформившуюся, но вероятную партию Елизаветы Петровны. Если Лизка решиться добиться для себя статуса императрицы, то эти люди — именно те, на кого она может опереться.

— И прямо вам скажу, тем паче, что вы меня уже знаете, господа, — я строго посмотрел сперва на одного брата, затем — на другого. — Если решите, что быть престолоблюстительницей для Елизаветы Петровны — сие недостаточно, значит, пойдёте против меня. А я уже сделал немало, чтобы устоявшееся положение дел было нерушимым.

— Не извольте беспокоиться, — быстро и категорично ответил Александр.

Петр чуть замялся, но вслед брату так же заверил меня, что он, дескать, никогда. А что иное скажут? Но предупредить я должен был.

Кадровый голод. Он неизменно сопутствует моим делам. Ведь невозможно найти тех людей, которые думали бы так, как я, которые знали бы, как может быть устроено то или иное дело, какие документы могут быть использованы.

Даже до простейших решений, которые в будущем кажутся обыденными, люди, порой, шли веками. К примеру, чего стоило Петру Великому заставлять чиновников и вовсе находиться на своих рабочих местах. И даже окончательно у него это не получилось. И сейчас нормированный рабочий день — это не правило.

Так что постоянно приходится где-то рисковать, где-то слишком много объяснять прописные истины, непонятные людям нынешнего времени. Как сейчас, я во-многом доверяюсь Александру Ивановичу, так как скоро отправляюсь на войну, а ему предстоит рутинная работа.

Потом началось другое совещание. Вообще мне, как главе Тайной канцелярии, следовало бы проводить все свои встречи в Петропавловской крепости. Тем не менее, совещания я решил локализовать у себя в доме. Говорю о том, что чиновники не ходят на работу по нормированному графику, а сам… Но кто из нас без греха?

— Всем ли понятны задачи? — спросил я, обводя глазами присутствующих.

Если ранее было собеседование, то теперь уже полноценное совещание руководящего состава Тайной канцелярии розыскных дел. Можно говорить, что учредительное.

Моим заместителем, пусть пока ещё не утверждённым, а на испытательном сроке, стал Александр Иванович Шувалов. Двадцать пять лет — это тот возраст, в котором основная подростковая глупость должна уходить даже из мужчины. Имел, вроде бы, неплохое образование, ну и показался мне достаточно хватким, гибким, между тем, решительным.

Ему в заместители, а ещё я прилюдно сказал, что и во временные советчики, входил Степан. Оперативную часть, как и непосредственно силовую, должен был осуществлять Фрол.

Выходило так, что штатный состав Тайной канцелярии заметно расширялся. Теперь уже не было необходимости на постоянной основе привлекать гвардейцев, разве что к крупным силовым акциям. У Фролова в подчинении было три десятка бойцов; у Степана — филёры, следящие за интересующими объектами. Тут же следователи и дознаватели.

Ещё, что в этом времени было необычайным новаторством, организовывался аналитический отдел, в который должны были стекаться все сведения из-за рубежа и внутри России: газеты, слухи, работа наших агентов — всё это должно было анализироваться и сводиться каждые три месяца в отчёты.

Иностранного отдела пока что нет. Но еще раньше я говорил с Остерманом, чтобы каждый российский дипломат был разведчиком. Это логично. Ну а если кто еще и завербует, купит, уговорит, иностранца, то нужно продумать награды и премии за такое дело. Вот только пока что на этом поприще пусто.

Вряд ли всё вдруг заработает. Ну, по крайней мере, в той степени, каковы мои ожидания. Вот только без начала никогда не бывает продолжения.

— Всем понятны задачи? — спрашивал я, заканчивая и это совещание. — Никаких более «охоты на ведьм». Монета если упадет на лиц престолоблюстительницы — сие не повод к обвинениям. Но смотрим за тем, как ведут себя иноземцы, что говорят, с кем говорят… Ну да все уже написано в бумагах.

Одни выходили из столовой, другие заходили. Работа нон-стоп. Но векторы движения необходимо задавать по всем направлениям.

— Рад приветствовать вас, господа, — обратился я к производственникам и учёным.

Признаться, уже несколько был накручен предыдущим общением. И устал. Не получается порой донести, казалось что прописные истины. Так что приходится сдерживаться. Пока получалось.

Здесь были Ломоносов и Виноградов, и их первыми следовало вознаградить за труды, пусть и скромно, но так, чтобы начинания этих ученых прославились в мире. Если только они примут такие подарки, которые, если уж положить руку на сердце, не всегда бывают честными с точки зрения учёного.

Молодые ученые, вместо того, чтобы поехать в Германию на обучение, остаются в России. Они работают, словно бы в шарашке, взаперти на заводе. Так что заслужили.

— Благодаря усовершенствованным станкам конструкторского общества господина Нартова удалось нарастить производство штуцеров до тридцати единиц в день, — докладывал