Величие империи - Денис Старый

я. — Ещё ранее утверждали программу Всероссийского съезда торговых и предприимчивых людей. Так почему бы вам по тому плану, что был нами ещё ранее утверждён, не провести эту встречу? Не стоит откладывать на тот момент, когда я вернусь с войны. Предоставьте все наши изобретения, пусть бы использовали.

— Не взыщите, Александр Лукич, мы все считаем, что с вашими знаниями и умениями стоило бы воздержаться от войны, — сказал Нартов.

Сказал, а все остальные потупились в свои тарелки.

— Нет, господа, не смогу я сидеть здесь, понимая, что мог бы спасти своими действиями много жизней, но не делаю этого. Тем более, как я считаю, задел мы сделали приличный, и вам — всё это развивать, расширять. Почему так мало продаётся станков? Почему наши производства нынче работают только лишь на Демидовские заводы? Где заводы наши? — без особого нажима, как бы между прочим, говорил я.

Хотя, уверен, слова мои звучали для собравшихся не столь безобидно.

— Но вы же сами сказали, что нам нужно будет вложить крупные средства в строительство Луганского завода, или целого общества заводов, — возразил Пётр Иванович.

— Что, господин Шувалов, средств не хватает на всё? Так банк нам нужно открывать. Отчего только я тем и озабочен? Разве же вы, господин министр, не должны понимать, что без банка в России развития не будет? А когда я передал вам целый научный труд, что есть такое бумажные деньги и чем они полезны, как их можно внедрить? — я остановился, понимая, что закипаю.

Между тем, хотел провести совещание больше в формате встречи друзей-единомышленников, чем как тиран-всезнайка, который указывает всем, что делать.

Может быть, я и указал бы всем на их ошибки, и вручную стал бы управлять процессами, но это, если бы не было других отвлечений.

Главная моя ошибка состоит в том, что я стараюсь успеть везде, при этом кое-что получается, но эффекта, прорыва, который бы ошеломил, пока нет ни в одной из областей. Даже вооружение я бы мог ещё больше усовершенствовать, чем оно есть на этом этапе, но и здесь распыляюсь и нет времени.

Так что нужно давать людям инициативу.

— Простите, Пётр Иванович, господа, — подытожил я, — хочется всего и сразу, но так не бывает. Уповаю, что у вас получится гораздо больше, чем сейчас.

В итоге повинился я.

— Александр Лукич, нынче нет никого, кто посчитал бы введение бумажных денег достойным делом. Что же до банка… Не можем мы его ныне создать, пока вопрос с войной не решится. Сколь потребуется ещё серебра для войн наших? Разве же не должны мы иметь два-три миллиона, чтобы покрывать непредвиденные расходы в случае затяжных войн? — говорил Шувалов.

Он был прав.

— Будет так, господа, — сказал я в заключение. — Я постараюсь завершить войну с турками как можно скорее и принести нам победу, — сказал я искренне и улыбнулся. Дайте России шанс. Вы! А не кто-то еще. Ресурсы есть. Денег мало? Привлекайте же богатеев, объясняйте им, что не только поместьями кормиться можно.

Нужно будет мне озаботиться на войне, как это добыть еще денег. Не хватает нам для рывка. Так пусть турки помогут!

Глава 20

Если предать долг, то потеряешь и себя и любовь; если любовь сильная, то– потеряешь, но все преодолеешь.

Денис Старый

Петербург

18 февраля 1736 года

Мангазея — ресторан на более чем двести гостей, самый большой в городе, да и в России. Может где в мире еще есть питейные заведения на большее число посетителей. Но не такого высокого уровня, точно. Здесь мы первые. И… Не хватает площадей.

Работают два ресторана: Астория и Мангазея. И при постоянном дефиците посадочных мест. Рыжая Марта уже призналась, что согрешила… Ну в ее случае, когда такие формы и взгляд похотливой тигрицы, можно думать только об одном грехе. Но в этот раз согрешила она в том, что подняла цены. Одномоментно и процентов на пятнадцать.

И все равно, запись в ресторан производится на две недели вперед. А когда сделали еще и барные стойки, где можно было отведать коктейли, шоты, многие иные напитки… Нужно расширяться, и думать над другими концепциями. В будущем их много, тут бы время для подумать над адаптацией.

Сегодняшний день не был исключением. В Мангазеи, как всегда, полная или почти полная посадка. Но если есть правила, есть и исключения. Вот и я со своим давнишним знакомым был тем самым не гостем, или все же хозяином, который без столика не обойдется. Ведь есть отдельные кабинеты.

— Я определённо удивлён вас видеть, мой друг, — сказал я, пожимая руку герцогу Эммануэлю де Дюрасу. — Эммануэль, неужели вы прибыли на смену господину же Шетарди? Но пока еще не представлены государыне?

Да, передо мной стоял именно Эммануэль де Дюрас. Тот самый француз, который был некогда мною взят в плен под Данцигом. Казалось, что это было уже настолько давно: очень много событий произошло в достаточно короткий промежуток времени. А ведь всего-то прошло менее двух лет.

— Неужели вы привезли выкуп за себя, ведь я вас тогда отпустил без единой выплаты, — усмехался я. — Миллион, не меньше может стоит будущий посол французского короля в Российской империи.

Действительно, я был рад видеть этого человека; там, под Данцигом, он мне показался весьма неглупым малым. Как это ни странно, но в некотором роде мы даже задружились, хотя я его взял в плен.

— Да, так и есть. Я рад, что мой король посчитал мою кандидатуру уместной и полезной для Франции. Я здесь, мой друг, чтобы договариваться, — сказал Эммануэль. — Не могут наши страны, находясь так далеко и не имея территориальных проблем находится в ссорах.

Мы сидели в ресторане «Мангазея» в комнате для особых гостей. Сюда не допускались даже весьма богатые люди, очень статусные, входящие в элиту Российской империи. Стены особо толстые. Марта знает, что если нужно было бы, то я сам сказал ей подслушать наш разговор. А так, нет, нельзя. Узнаю, сверну рыжую голову.

Выбор ресторана, как места встречи имел и другую подоплеку. Подобных заведений, я это уже знаю наверняка, нет ни во Франции, ни где-то в другом месте. Такого высочайшего уровня питейные заведения с такой необычайной и совершенной кухней есть только в России. Пусть видит француз, да своим расскажет.

И, между прочим, это делает нашу