Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

Молодой охотник кивнул, а затем, не говоря больше ни слова, развернулся и молча побрёл по хрустящему снегу в сторону основной улицы. Лёд под его сапогом треснул, и тонкая трещинка разрослась по всей поверхности замёрзшей лужи.

Я подошёл к ней, слушая, как удаляются шаги парня — смотрел на эту ледяную паутину, и вдруг почувствовал, что мы остались одни на всём свете — что никто не придёт, и никому не будет дела до затерянного в снегах разорённого места.

Тогда осознал главную мысль, что всё это время терзала меня, оставаясь на периферии сознания.

«Нужно ли МНЕ оставаться в деревне? В месте, где так сильна память и чувства Кая? Или…»

Поднял голову и бросил взгляд за частокол — не на тёмный лес, и не на грозные горы, а на юг, на ту сторону, что уходила в заснеженную равнину — та дорога вела в Чёрный Замок. Кай знал это — по ней уходили лучшие люди Оплота, уходили и не возвращались. Другие же никогда не видели столицы своими глазами.

Выдохнул облако пара, пока ещё не вполне понимая, что меня ждёт, и что собираюсь делать.

— КАЙ!

Встревоженный оклик Киана вырвал из раздумий.

Нахмурился и тут же поспешил на голос. Когда выбежал на соседнюю улочку, то увидел картину, от которой перехватило дыхание.

Несколько мужчин-ополченцев, что до этого лежали на земле застывшими и почерневшими статуями… шевелились. Хрипели, кашляли, пытались сесть, держась за те места, где у них ещё до этого текла кровь.

Я сглотнул. Ориан не соврал.

Они возвращались — раненые, шокированные, но живые.

— Помогите…

Сдавленный женский голос из соседнего домика.

Тут же дёрнулся в сторону двери — потянул на себя, но та была заперта изнутри. Тогда, не раздумывая, обогнул хижину и наткнулся на то самое дырявое окно, затянутое бычьим пузырём и заглянул внутрь. Сердце отчаянно забилось.

На земляном полу сидела та самая женщина. Смотрела на дочь, крепко вцепившись ей в плечи. Лицо женщины было белым, почти прозрачным, и по нему всё ещё змеились чёрные вены, но взгляд уже прояснился и был полон безумного горя.

Мать хрипела, захлёбываясь рыданиями.

— Помогите… Агнет… доченька… помогите!

Трясла бездыханное тело девочки, и её русая голова безвольно моталась из стороны в сторону. Милое ангельское личико было умиротворённым — совсем не реагировала.

— Духи… духи, верните её… пожалуйста…

Инстинкт спасателя завопил: проверить пульс, дыхание, начать реанимацию, но я знал — это не обычная смерть, а действие той фиолетовой мглы.

Я почти не дышал. Сердце колотилось где-то в горле, а ужас поднимался изнутри, заставляя тело неметь.

Женщина начала озираться по сторонам в слезах, взгляд метался, будто ища помощи у тёмных углов дома. Вдруг она наткнулась на моё лицо в мутной плёнке окна.

Она замерла и перестала дышать — в безумных от горя глазах застыл вопрос: «Ты жив, почему не она?»

Хотелось что-то сказать, но нет слов, которые могли бы помочь.

Я просто молчал, а затем, не в силах выносить взгляд, отвёл глаза и отошёл от окна. Просто встал в тени теперь невидимый для неё, осознавая полное бессилие.

Киан, стоявший поодаль, тоже опустил голову и отвернулся.

В этот момент тишину разорвал властный рёв, прокатившийся по деревне откуда-то со стороны ворот.

— ОТКРЫВАЙ! ИМЕНЕМ БАРОНА ФОН ШТЕЙНА!

Глава 21

— Киан! — окликнул молодого воина, который в напряжении смотрел в сторону ворот.

Тот медленно повернулся — лицо как натянутая тетива, а в глазах холодная ярость. Парень очевидно ненавидел их всех: и солдат, что стучали в ворота, и самого барона, что прислал их теперь, когда было уже слишком поздно.

— Никто… никто не знает, что я практик, — голос мой дрогнул. — Ну… как никто… я к тому, что…

Я не знал, что сказать, перед глазами уже рисовалась картина: люди барона забирают меня, передают Торгриму или… ещё что похуже.

— Не дрейфь, — резко оборвал Киан. Голос охотника был сухим от бессильного гнева. — Ты — сын Арвальда, — добавил уже тише и мягче. — Никогда об этом не забывай.

В словах услышал не просто напоминание, а обещание невидимой защиты. Духи предка позаботятся обо мне? Или что тот вообще имел ввиду?

— ИМЕНЕМ БАРОНА ФОН ШТЕЙНА, ПРИКАЗЫВАЕМ ОТВОРИТЬ ВРАТА ВЕРЕСКОВОГО ОПЛОТА! — вновь пронёсся над опустевшей деревней властный голос.

— Твари, — прошипел Киан сквозь зубы. — Так бы и перерезал всех, одного за другим. Вспомнили наконец.

Парень снова посмотрел на меня, в глазах блеснул яд.

— Вот увидишь, — молодой охотник говорил, а тело его дрожало от сдерживаемой ярости. — Пожаловали они на помощь — скорее пришли, чтобы забрать что-нибудь — что ещё осталось.

И тут ветер переменился — подул мягко, будто укрывая невидимым одеялом. Киан замер и закрыл глаза.

— Южный… — сказал охотник очень тихо, вдыхая воздух в себя.

И в этот момент остро понял: хоть я и был в теле Кая, хоть во мне и жили его эмоции и привязанность к этому месту, всё-таки не был до конца местным. Настоящий дом остался на другой планете, в стране, о которой здесь никто никогда не услышит. А вот для Киана это место сакральное — его земля и корни, и этой ночью над ней надругались, а до этого ещё раз, когда забрали мужчин и мастеров — Киан вернулся на руины.

— Ты в порядке? — спросил у охотника.

Тот медленно открыл глаза, которые, казалось, слипались от усталости и тепла.

— Да, — выдохнул. — Пойдём к вратам, нужно их впустить — нет выбора.

И не дожидаясь меня, пошёл по тесной улочке, усыпанной скукоженными трупиками жуков.

Тем временем деревня начинала просыпаться. Отовсюду доносились голоса — стоны, кашель, неверящие возгласы. Жители словно выныривали из глубокого сна. Где-то были слышны отчаянные рыдания, стоны боли — многие, очнувшись, обнаружили, что потеряли своих, а многие так и не проснулись. Деревня оживала, если это можно было так назвать.

Пошёл за Кианом по утоптанному в ходе бойни снегу. Алые пятна крови смешивались с белыми хлопьями и чёрной слизью, налипая на башмаки. Сил почти нет — шёл так, что, казалось, вот-вот упаду. Всё, чего хотелось — добраться до горна, прислониться к его теплу и просто дышать и не думать. Только чувствовать, как огонь снова наполняет меня.

И тут вспомнил: Брик, Ульф — проснулись ли они? Сердце тревожно забилось от мысли. А Свен? Он очнулся?

Ускорил шаг, будто пытаясь убежать от этих мыслей, но те не отступали.

Киан вышел на главную