Игра 2059. Книга 4 - Павел Михайлович Пуничев

— Не переживайте, — в свою очередь успокоил я Миротворца, Зубр пошутил, — бомбоубежище в любом случае выдержит, вот только уровень радиации там подскочит, жить будет неудобно. Ну чего вы застыли? Всё обобрали, ничего не забыли? Половину дневной дозы все себе вкатили? Попрошу пока полученные наноботы ни во что не вкладывать, вдруг нагрянет какая-нибудь жопа и придётся подключать дополнительные ресурсы. Все, готовы? Тогда давайте раненых на тележку, их рюкзаки туда же, генератор заглушить и на выход. Булава, ты как там очнулся? Как самочувствие?

— Под ширевом почти норм.

— Не беспокойся, если ногу не тревожить наноботы в приличный вид приведут её раньше, чем обезболивающее перестанет действовать. Вы с Хичем, слегка впереди поедете. Посматривай во все стороны, но больше всего смотри вниз, там кроме тебя, врага заметить никому. А ты Хич, слушай в оба, ой, сори, в одно, зато такое большое и красивое ухо.

— Очень смешно, шутник, твою мать.

— Не переживай, у нас уши по нескольку раз в макраме превращались, ничего, вон как новенькие, у тебя тоже за пару недель новое вырастет. Тузик давай по малой вперёд, держись ближе к деревьям, не стоит пересекать границы локации.

Сами мы зашли в заросли, где было хоть какое-то укрытие от начавшего нещадно полить солнца, двигаясь максимум со скоростью километра три в час. Даже в таком темпе весь первый круг у нас занял бы не больше трех часов, так что если нам больше ничего интересного не встретиться, мы вернёмся в эту точку уже к обеду и можно будет проверить восстановилась ли здесь хотя бы часть популяции или нет, а пока…

«Пока» длилось довольно долго. Мы прошли все лесополосы с кодовым обозначением буквой Б, свернули на В, прошли её почти всю, когда увидели вдалеке то ли деревню, то ли село, то ли разросшийся дачный посёлок. Скорее всего что-то первое из двух вариантов, так как обычно кладбища дачным посёлкам не полагаются. Сам посёлок находился слишком далеко, и не попадал даже во второй круг, а вот прямо через кладбище был проложен наш путь, правда не сейчас, а на втором заходе. Если рассчитывать скорость нашего движения, то туда мы доберёмся только к ночи, хотя сейчас ночь начинается довольно поздно.

Я посмотрел в своё время достаточно ужастиков, чтобы отказаться от этой замечательной идеи. Мне и так за последнее время было столько раз страшно, что я спокойно откажусь от такого приключения. А вот свернуть сейчас и посмотреть его ярким безоблачным днём было бы неплохо.

Я посмотрел на свою разбухшую голень, берц, который пришлось расшнуровать, чтобы она туда влезла, посмотрел на раненых и приказал Тузику:

— Продолжай двигать прямо.

Если что завтра сходим. Тем более по дороге надо делать большой крюк, так как нас разделяло не только расстояние, но и заросший лесом овраг, идущий от самого кладбища и до той лесополосы, по которой мы сейчас шли. Через сотню метров она заканчивалась и начинался лес, откуда уже сейчас тянуло сыростью и смутно знакомым терпким запахом.

— Грибами пахнет, — потянул носом Злорадный, — было бы неплохо подберёзовичков набрать, супчик заварганить. Надоели уже эти каши.

— Вряд ли нам там будет до грибов.

— Конечно, так просто глянем, без фанатизма. Вдруг чего прямо под ногами окажется, а у нас всё равно большая часть ящиков для артефактов пустые. Представь только какой можно будет супец забабахать, а если сыроежек найдём, хотя бы миску, их буквально пару минут отварить, крупной сольцой присыпать, а сверху диким чесночком. Я тут в одной ложбине черемшу как раз видел. А вечером, маслицем постным сбрызнуть, да под двадцать грамм разведённого спирту всё это употребить… М-м-м…

— Не зря тебя злым прозвали, пробурчал я, нельзя же так над людьми издеваться, у меня аж слюна потекла.

— Да это что, вот помню раньше станешь спозаранку, ещё до рассвета, бабушка тебя пустоварой накормит, дед котомку на спину повесит, в руки корзинку и всё, пошёл вместе с ним к его любимой делянке. Тебе шесть, а туда только одного ходу часа полтора. Пока дойдёшь уже притомишься, зато как в лес войдёшь, втянешь ноздрями этот воздух и вся усталость как рукой снимется, а дальше азарт. Подберёзовик, хорошо, а вот там пара боровичков стоит — это вообще чудесно, после, глядишь, до орешника доберёшься, а там, мать честная, от огненных шляпок в глазах рябит. Подосиновички один краше другого: толстенькие, крепенькие, шляпка маленькая, но горит как солнышко, в рядки выстраиваются: и сами так тебе в корзинку и прыгают. Наберёшь полную котомку, корзинку заполнишь, сверху самые красивые положишь, чтобы прохожие удивлялись и завидовали, да бабушке отнесёшь. А уж потом, зимой на каникулы приедешь, а она уже супчик варит. Говядинка на косточке уже сварилась, картошечка, лучок, всё как полагается, а она тебе даёт в руки древнюю кофемолку, и ты её крутишь, за расшатанную деревянную ручку. На улице мороз, а у печки тепло и так уютно… а тут и супец почти подошёл, бабуля забирает намолотое и в бульон прозрачный всё это высыпает, и тут же на всю кухню аромат белых сушёных грибов разливается, просто непередаваемый, а супчик густой получается, аж ложка стоит, а запах… Возьмешь деревянную ложку, от души из крынки сметаны зачерпнешь, и прямо в серединку тарелки ее, а она прям так горкой и стоит, не растекается… Красота, словами не передать.

— Блин, братан, — подал голос своего места Булава, — у меня от твоего рассказа аж тоже встало. Ты будто про свой первый секс рассказываешь, а не про суп.

— Эх ты, балда, да я бы сейчас десять своих первых сексов не глядя отдал, чтобы только там ещё хоть на минуту оказаться. Прижаться спиной к тёплой печке, и глядеть, как бабуля у плиты крутится, а дед сидит в уголке и что-то мастерит…

После этого разговора каждый как-то сам по себе стих, все невольно задумались над судьбой своих родных, да и возделанное поле закончилось, обрываясь неровной полосой уходящего в овраг леса. Несмотря на палящее с небес солнце, лес оставался сырым и сумрачным. Раскидистые старожилы, растущие по краю леса, переходили в густые заросли, где плотно перемешались ёлки, берёзы и кусты орешника. То и дело взгляд натыкался на упавшие деревья, выворотившие из земли свои мощные корневища. Странно, вроде посёлок не так далеко, обычно такой богатство долго не залёживается, отправляясь трудолюбивым селянам на