Двойник короля 11 - Артемий Скабер

Два молодых человека приближались неторопливо, с достоинством, присущим их статусу. Один из них, которого я запомнил как Мехмета Турани, улыбался чаще всех на совете. Второй держался более сдержанно, его лицо оставалось бесстрастным.

Они были одеты в роскошные одежды, расшитые золотом и драгоценными камнями. Тюрбаны украшали перья экзотических птиц. За принцами следовали слуги с подносами фруктов и напитков, а также несколько закутанных в шёлк девушек, которые держались на почтительном расстоянии.

Уже сейчас принцы вели себя как полноправные владыки, хотя их отец ещё сидит на троне. Интересно, султан знает о затеях своих отпрысков или они действуют за спиной правителя?

Нам махнули рукой, и Мехмет заговорил. Его голос звучал мягко, но в каждом слове слышалась привычка повелевать.

— Просим прощения за задержку! У нас были дела, — перевёл Тургут. — Мы не могли пропустить этот поединок. Уважаемый Хайруллах, — принц кивнул Нишанджи, — и вы, дипломат Магинский.

Ну хоть кто-то здесь нормально ко мне обращается. Впрочем, в этой вежливости чувствовался тонкий расчёт.

Шехзаде сделали знак рукой, и слуги разместили для них удобные кресла в тени раскидистого дерева. Девушки расположились позади, готовые выполнить любое желание своих господ. Принцы отпили из принесённых кубков и кивнули.

Через минуту нам было позволено возобновить бой. Отец Зейнаб снова ускорился, словно присутствие наследников султана придало ему сил. Пришлось и мне не отставать. Он молодец, нельзя не признать, для своего возраста сражается превосходно.

Наши клинки встречались со звоном, разлетались и снова скрещивались. Мы кружили по площадке, оставляя следы на идеально ровном песке. Я чувствовал, как яд затылочника постепенно проникает в моё тело, несмотря на защиту. Пора действовать!

Несколько маленьких мясных хомячков слетели с цветов, где они расположились до этого. Я выпустил их накануне, когда только прибыл в сад. Незаметные для обычного глаза, они прятались среди лепестков, ожидая моего сигнала.

Каждый хомячок был насыщен специальным ядом, с которым я провозился всю ночь. Магия льда нужна, чтобы его ослабить, точнее — сделать впитываемость в тело медленнее, контролируемой.

Маленькие твари направились к Нишанджи, пока я продолжал обмениваться ударами с противником. Количество царапин на моём теле увеличивалось, но ни одна не смогла пробить уникальную кожу, сросшуюся со шкурой степного ползуна.

Турки морщились, видя безрезультатность попыток Хайруллаха нанести мне серьёзный урон. Я же хладнокровно оценивал ситуацию. К сожалению для отца Зейнаб, он не ровня мне в фехтовании. Достаточно десяти чётких ударов, чтобы прикончить его. Я уже выучил выпады турка и манеру защищаться. Хорошая школа, и сам он молодец, но этого мало против моего опыта, накопленного за две жизни.

Маленькие мясные хомячки — неприметные серебристые точки — приблизились к турку.

Одним взмахом я нанёс Нишанджи лёгкую рану на предплечье, отвлекая его внимание. Глаза мужика горели яростью и непониманием. Он не мог взять в толк, почему на меня не действует его смертоносная смесь.

Отец Зейнаб каждый раз скалился и скрипел зубами, когда мой меч достигал его тела и оставлял маленькую рану. Мне же приходилось контролировать их глубину и то место, куда я бью.

Бой становился всё более ожесточённым. Наши клинки сверкали на солнце, высекая искры при каждом соприкосновении. Кровь Нишанджи капала на идеально подметённую дорожку. Взмах, и я ранил отца Зейнаб в живот. Постарался не задеть органы, но выпустить побольше крови.

Когда он скривился от боли, я мог его добить. Но мясные хомячки уже проникли под кожу турка и передали мой подарок. Он даже не заметил монстров. Главное — не дать им там начать кушать. Твою ж… Твари застряли. Придётся корректировать действия на ходу.

Мы продолжили обмен ударами. Я нанёс Хайруллаху ещё несколько неглубоких ран. Мужик истекал кровью, и приходилось быть осторожным, чтобы он не умер раньше времени. Наконец-то мои мелкие гады покинули его тело, выполнив свою миссию. Процесс начался.

Движения турка стали медленнее и слабее. Реакции затормозились, удары потеряли точность. Похоже, моя ночная работа не прошла даром. Одним резким рывком я выбил его меч из рук. Сабля описала дугу в воздухе и воткнулась в землю в нескольких метрах от нас.

Сколько же ненависти было в глазах турка! Он выпрямился и с гордо поднятой головой ожидал моего последнего удара. Достойная смерть, как подобает воину. Я поднял меч, прицеливаясь.

Но мне не пришлось наносить финальный удар. Нишанджи вдруг побледнел, его глаза закатились, и он рухнул на землю, словно подкошенный. Совершенно неаристократично, совсем неэпично. Просто упал, как мешок с картошкой.

Три «свидетеля» тут же бросились к нему. Дед склонился над отцом Зейнаб, приложил ухо к его груди, затем поднял веко и осмотрел глаз. Лицо старика исказилось от ужаса.

— Он мёртв! — покачал головой, отстраняясь от тела.

— Русский дипломат убил уважаемого Нишанджи! — заявил один из вельмож, указывая на меня пальцем. — Какой мир? Варвар напал на нашего гражданина!

— Выслать его немедленно! — подключился дед, поднимаясь на ноги. — Сегодня же мы выступим с войной на ваше бесчестное государство!

Шехзаде улыбались, не скрывая удовлетворения. Всё шло по их плану: Нишанджи мёртв, русский обвинён в его убийстве, повод для войны создан. Чистая работа.

— Я выиграл? — уточнил с притворным недоумением.

Тургут пытался докричаться до турок, которые поливали помоями меня и мою страну. Его голос тонул в общем возмущённом гуле высокопоставленных вельмож.

— Да, русский, ты выиграл эту битву, но проиграл другую! — ответил Мехмет Турани с плохо скрываемым торжеством.

Его глаза блестели, как у ребёнка, получившего долгожданную игрушку. Молодой принц очевидно считал себя невероятно хитрым и проницательным. Жаль разочаровывать, но он ошибся в противнике.

Мальчик решил, что может со мной играть? Ошибся. Очень! Меня уже крайне утомляет этот дипломатический поход. Если бы не «прихожая» серой зоны и всё остальное, что я получил, уже бы негодовал.

Шехзаде опустошил кубок одним глотком и бросил в сторону, продолжая смотреть на меня.

— Думаете, Ваше Величество? — улыбнулся я, вложив в эту эмоцию всю ироничность, на которую был способен.

И тут наступил финальный аккорд моей театральной заготовки. Отец Зейнаб вдруг застонал. Тихо, едва слышно, но в наступившей тишине этот звук прокатился, будто гром. Все повернулись к нему, когда он медленно открыл глаза.

Нужно было видеть их рожи! Словно небо упало на землю, а солнце погасло средь бела дня