Тактик.1 - Тимофей Кулабухов

с кислой миной и небольшим отрядом своей личной дружины, таких же лощёных и высокомерных типов, смотревших на нас, как на грязь под ногтями. Ему мы и должны были официально передать нашу позицию и казармы. Скорпионы, правда, мы предусмотрительно разобрали и упаковали — такая осадная техника на дороге не валяется, обязательно пригодится.

Рыцарь был явно не в восторге от своего нового назначения. Он орал на нас, на наших солдат, на каменные стены, жалуясь на дыру, в которую его сослали, на холод, на отсутствие элементарных удобств и вообще на несправедливость мироздания. Мы молчали. Во-первых, он был старше по званию и аристократ, а мы всего лишь старшины-простолюдины, хоть и с немалым боевым опытом. Во-вторых, спорить с идиотом себе дороже, только время терять.

Жалко было бросать казармы. Мы вложили в них столько сил и средств, почти обжились, даже сдружились с некоторыми местными жителями, которые после истории с мэром-предателем смотрели на нас с уважением и благодарностью.

Но приказ есть приказ.

Собрались, упаковались, посмотрели на казармы в последний раз.

Построив нашу роту, мы под недовольное сопение нового коменданта и злобные взгляды его дружинников, чётким строем покинули Ущелье Двойной Луны, выйдя на заснеженный, но уже подтаявший под лучами весеннего солнца тракт. Впереди лежала неизвестность. Но, по крайней мере, мы уходили отсюда живыми и, черт побери, неприлично богатыми.

* * *

Путь до Плеевы, нового места нашей дислокации, занял несколько дней.

Как это бывало и до этого, мы не спешили, делали большие остановки, закупались провизией, выдали солдатам жалование из общей казны, забредали на рынки, спали подолгу. Кто знает, какие беды ждут нас на новом месте службы? Нет той беды, что пройдёт мимо нас стороной.

Город оказался полной противоположностью нашей мрачной горной крепости.

Расположенный в широкой, плодородной долине, он встретил нас почти по-летнему тёплым солнцем, хотя снег еще лежал на дальних полях и в тенистых лощинах. Плеева была городом мирным, здесь жили в основном крестьяне, рыбаки, чиновники, многочисленные купцы и ремесленники. Аккуратные домики с черепичными крышами, оживлённый рынок, где пахло свежим хлебом, копчёной рыбой и какими-то пряностями, дым из печных труб, смешивающийся с чистым весенним воздухом. После сурового, вечно воюющего Кайенна это место казалось настоящим раем.

Наша рота поступила под командование полковника Курца Вейнхаррида.

Полковник — высший чин, доступный не аристократу в армии Ордена, и по своему реальному влиянию и авторитету Курц, по слухам, стоял выше многих простых рыцарей. Слухи о нем ходили разные: говорили, что он стар, хитёр, как старый лис, прошел не одну войну и съел на этом деле не одного недруга, в том числе и в вопросах подковёрных игр и в прямой честной драке.

В тот же день он вызвал нас троих к себе в кабинет.

Небольшая, скромно обставленная комната в городской ратуше, заваленная картами, свитками и какими-то служебными бумагами. Сам полковник — подтянутый, несмотря на седину в волосах и морщины у глаз, с цепким, пронзительным взглядом и тонкими, чуть насмешливыми губами. Он принял нас один на один, без адъютантов и прочих лишних свидетелей.

— Итак, герои Ущелья Двойной Луны, — начал он без предисловий, его голос был сухим, как осенний лист, но неожиданно сильным. — Дошли до меня слухи о ваших… подвигах. И, честно говоря, я считаю вас обыкновенными выскочками и трусами, которым просто дьявольски повезло несколько раз подряд.

Мы переглянулись. Начало разговора не предвещало ничего хорошего.

— Смею заверить Вас, господин полковник, — Эрик тут же принял свой самый дипломатичный и располагающий вид, — мы не трусы. В каждом бою наша рота сражалась отважно и, что немаловажно, каждый раз одерживала победу, выполняя поставленную задачу.

— Ах, победы… — Курц усмехнулся, медленно загибая пальцы на руке. — Давайте-ка разберём ваши так называемые «победы». Орков вы одолели, потому что напали на сонных, пьяных и расслабившихся после удачного набега. Гномов утопили в болоте, как слепых котят, воспользовавшись их тяжёлым вооружением и незнанием местности. А этих последних наёмников на мосту… там вообще какая-то мутная история с алхимией и, возможно, даже запрещенной магией. Так что не надо мне тут рассказывать сказки про невиданную отвагу и воинское мастерство. Я слишком стар для этого дерьма.

Я не выдержал. Чувство несправедливости захлестнуло.

— Господин полковник, — вмешался я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все кипело от возмущения. — Скажите, Вам нужна красивая победа, как в рыцарских романах, чтобы менестрели потом сложили о ней песни, или Вам нужна просто победа, эффективная и с минимальными потерями? Да, мы не воевали так, как написано в уставе Ордена, про отвагу и стойкость в прямом столкновении, как потом пишут в поэмах и поют на пирах. Зато мы побеждали. Каждый раз. Скажите, если завтра, не дай бог, случится серьёзное сражение, Вы предпочтете, чтобы наша рота проявила военную хитрость и снова победила, пусть и «неблагородно» с точки зрения каких-нибудь придворных стратегов, или чтобы Ваши войска, включая нас, героически полегли, но зато «красиво» и по всем правилам?

Курц на мгновение замолчал, внимательно, изучающе глядя на меня. Его губы поджались, а в колючих глазах мелькнул какой-то неожиданный интерес.

— А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд, малец-старшина, — наконец сказал он, и в его голосе уже не было прежней издёвки. — Поэмы и песни пишут дураки, которые пороху не нюхали и настоящей войны в глаза не видели. Я старый солдат, парень. И я всегда предпочту победу, даже если она будет добыта хитростью, подлостью и нарушением всех писаных и неписаных правил. Героически погибнуть — это удел идиотов и плохих командиров.

Он открыл ящик своего массивного дубового стола и достал три пары тонких стальных эполет с выгравированным гербом Ордена.

— Это символ старшин Ордена. Заслуженный. Носите с честью. Мне доложили о том, что граф вас повысил.

— Благодарю, господин полковник, — Эрик снова взял инициативу в свои руки, его лицо расплылось в довольной улыбке. — И, раз уж мы заговорили о делах практических и перешли к взаимопониманию… До меня дошли некоторые слухи о некоторых… финансовых затруднениях, которые Вы, возможно, испытываете. Долги по карточной игре, если не ошибаюсь. Орден, как известно, азартные игры среди своих офицеров не слишком приветствует.

Курц побагровел так, что его лицо стало похоже на перезрелый помидор.

— Ах ты, щенок! Да