Магический источник - Василий Анатольевич Криптонов

— В доме я не могу быть уверен, что нас не подслушают, но в этой беседке я встречался даже с самыми высокопоставленными людьми, готов поклясться, чары на неё наложены самые надёжные! Впрочем, если угодно, то я мог бы вас пригласить в дом, познакомить, так скажем, показать…

— Умоляю вас, Вадим Игоревич, не нужно мне ничего показывать, я уже видел больше, чем мне хотелось в своей жизни! Давайте перейдём к делу. В свою очередь прошу прощения за столь безапелляционный переход, однако дома возникли некоторые обстоятельства… в силу которых я бы предпочёл надолго не отлучаться.

Сели в беседке. Девушка принесла поднос, разлила чай, поставила вазу с пряниками и с поклоном удалилась. Я взял пряник, откусил и одобрительно кивнул.

— Все хвалят пряники нашей кухарки, а я закормлен ими с детства и, признаться, видеть их не могу, да и вообще не жалую сладкого…

— Я тогда домой заберу, не обратно же в кухню нести.

— Разумеется, забирайте, если они вам так пришлись. Антонина будет рада, она всегда огорчается, когда её стряпня остается. Итак, к делу, Александр Николаевич, к делу! Я к вам с предложением.

— Слушаю вас внимательно.

— Дано: я поехал в вашу родную деревню и потерял память. За мной отправились двое полицейских агентов и канули в неизвестность. Вас подозревает Порфирий Петрович, а этот клещ просто так не отцепится, он либо докопается до истины, либо подумает, что докопался. В любом случае, зачем приличному человеку внимание полиции?

— Ни к чему. Куда вы клоните, Вадим Игоревич?

— Да всё предельно просто, Александр Николаевич! Я предлагаю вам авантюру. Давайте вместе отправимся на вашу малую родину и разузнаем, что там за чертовщина такая творится! Ну, что скажете? Вы и я! Это в наших общих интересах.

Глава 23

Фамильярный переполох

— Нет, эта затея просто безумная! О чём он вообще думал, предлагая тебе такое? Ты же не полицейский агент, не боевой маг! А ты, Саша, тоже хорош, о чём тут вообще рассуждать, Господи, пряники-то какие вкусные на самом деле, и зачем я их на ночь ем, надо было утра подождать!

Мы сидели в столовой на срочном внеочередном совещании. Мы — это глава дома сего Фёдор Игнатьевич, проигрывающая неравную битву с пряниками Татьяна Фёдоровна, дочь его, фамильярка Диль и моя скромная персона. Диль смотрела на пряники, что называется, масляными глазами. Я взял один и, отломив кусочек, протянул Диль. Та схватила кусочек губами, и у Таньки моментально испортился аппетит. Она положила надкушенный пряник на салфетку и мрачно посмотрела на меня.

— Какой кошмар, всё рухнет, — бормотал Фёдор Игнатьевич. — Вы приедете туда, и что вы там увидите…

— А что мы там увидим? — спросил я.

— Не знаю! — Фёдор Игнатьевич стукнул по столу, его чашка подпрыгнула и расплескала чай на блюдце. — Деревня совершенно глухая, в полнейшем упадке — вот всё, что мне известно. Родственников там у вас нет живых. Крестьяне перепились, дом, кажется, сгорел… Держаться абсолютно не за что.

— Тогда у меня серия вопросов, если не возражаете. Первый в серии: если всё так, как вы говорите, то чего вы тогда боитесь? Ну, приедем мы туда с Серебряковым, посмотрим, как народ пьёт непотребные напитки. Развернёмся и уедем.

— Серебряков въедливый. Будет докапываться до истины. Людей расспрашивать…

— Ну, во-первых, он сейчас по другому интересу ехать собирается. А во-вторых — что с тех людей? Они же подкуплены, насколько я понял.

— Пьяных — что подкупать⁈ Он назавтра уже и не вспомнит, кто ему платил и за что! Скажут, что не помнят вас совершенно!

— Ну, и? Безграмотный крестьянин в состоянии, близком к нестоянию, уверяет, что не помнит никакого Соровского — каким боком мне это навредит?

— Косвенным! Серебряков утвердится в подозрениях.

— Ах ты ж, Боже мой… — вздохнул я и дал фамильярке ещё один кусочек. — Ладно, второй вопрос. Что такого могло там произойти с Серебряковым? Почему он пропал на три недели и не помнит об этих неделях ничего?

— Ну чего, чего вы от меня хотите, Александр Николаевич? Я старый больной человек, я ничего ровным счётом не знаю! И я опять не усну этой ночью, а завтра отправлюсь совершенно разбитым на службу…

— Это потому что вы на ночь глядя чаю чёрного надулись, вот вас и таращит.

— Прошу прощения?..

— Вы меня послушайте, я ведь тоже уже не молод. Прошли те времена, когда я выпивал чашку кофе перед сном и спал, как младенец, а с утра выпивал бутылку пива и шёл на учёбу… — Тут я непроизвольно взял паузу, и мы с Фёдором Игнатьевичем погрустили о прошедших весёлых временах. — А теперь надо очень хорошо думать, что и когда вводим в организм. Чёрный чай перед сном — ни-ни. Возьмите лучше зелёного. Его если не передержать, а заварить грамотно, так он ещё и поспособствует, срубит так, что пушками не поднимешь.

— Зелёного? Помилосердствуйте, это какого же такого — зелёного?

— Какой кошмар, он даже не слышал о зелёном чае…

— Это потому, папа, что наша кухарка закупается в индийской лавке, а надо ходить к китайцу.

— Это на соседней улице, — подсказал я.

— У него этих зелёных чаёв — полки ломятся. Натали уверяет, что они экзотичны и полезны.

— Мир так быстро меняется, постоянно что-то новое…

— Я вас умоляю, зелёный чай постарше вас будет.

— Но вы-то, Александр Николаевич, откуда ту лавку знаете?

Я только фыркнул, будто подражая Таньке. Ещё бы мне чего-то не знать на районе! С тех пор, как Фёдор Игнатьевич впервые вывел меня в парикмахерскую, я не только над книгами корпел, но и активно постигал окружающее пространство. Знал, где найти кожевенную мастерскую (кстати, не забыть с получки деньги за пёрышко занести!), лавку старьёвщика, бакалейную лавку, да дофига чего. Жили-то мы в весьма кучерявом, бодром и живом районе. Два шага от дома — и вуаля, жизнь.

Однако Фёдор Игнатьевич, пусть на словах и мечтал от меня поскорее избавиться, на деле же относился ровно тем же собственническим манером, как Татьяна. Ему было страшно, что я сам по себе куда-то там пошёл, что-то разведал и вообще подверг себя ужасной опасности.

— Когда у меня уже зарплата, Фёдор Игнатьевич? — загрустил я. — Это ж мочи никакой нет…

— Завтра аванс.

— Ого! Это я удачно спросил. А жизнь-то налаживается! С авансом-то, глядишь, и разгуляемся, да, Диль?

— Да, хозяин.

Покончив с чаем, мы решили