Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

И как-то уж чересчур долго не было новых ударов по станции. Не то чтобы кто-то по ним сильно соскучился. И все же, и все же…

Инженер Лейнстер Браннер не производил впечатления расторопного и опытного специалиста, высокого профессионала. Скорее он смахивал на шалопая, которому выпал счастливый жребий вволю пофиговничать в тихом месте. Вероятно, ему не представлялось случая проявить свои скрытые достоинства. А теперь вдруг представилось, и он не имел права облажаться.

Кратов стоял посреди сектора нкианхов, плотно приклеившись подошвами к полу, и озирался.

В тысячный уже, наверное, раз он вызвал «Тавискарон». И снова без результата. Быть может, пора было начинать беспокоиться.

При желании всему можно было найти объяснение. Это инженер Лейнстер Браннер у нас шалопай, а командор Элмер Э. Татор не таков. Он не допустил бы ущерба своему кораблю. Даже ценой благополучия пассажира, чье здравомыслие оставляет желать много лучшего… Нет, не так. Он сохранил бы корабль с тем, чтобы при первой же возможности прийти на помощь застрявшему на станции самодуру, от которого одни хлопоты, нервотрепка и никакой пользы. Здравый смысл, холодный расчет и правильный порядок действий. А порядок, как известно, на то и порядок, что он порядок…

Сектор нкианхов. Давно заброшенное, необитаемое пространство. Никаких препятствий или заграждений. Вязкий кофейный сумрак с застоявшимся воздухом, в котором плясали потревоженные толчками хлопья застарелой пыли. Острый запах расплавленной искусственной органики, вряд ли вызванный техническими проблемами. Атмосферные процессоры продолжали работать, невзирая на отсутствие хозяев, и усердно добавляли в воздух специфические газовые примеси, приятные дыхательному аппарату нкианхов. Человеку здесь делать нечего.

Следовательно, призыв о помощи исходил не от человека.

Но нкианхов не было на «Тетре» очень давно.

Или все же были?

Если бы в Галактическом Братстве раздавали призы за наклонности к конспирологии, нкианхи претендовали бы на место в первой тройке – поделив славу с иовуаарп, которые до безумия обожали шпионские игры, и пожалуй, с тахамауками, известными затворниками.

Приложив известные усилия, нкианхи вполне могли бы заселить свой сектор. Негласно, не привлекая стороннего внимания. В окружении столь ветреной публики, как директор Старджон и его птенчики, это было нетрудно. Подозрения могли возникнуть лишь в том случае, если бы инженер Браннер вдруг удумал контролировать расход ресурсов. Но он был слишком далек от подобных забот, посвящая свой досуг иным хлопотам. Голова его была занята черт-те чем, только не прямыми обязанностями.

Вертикальные рептилоиды, прошедшие громадный эволюционный путь чуть ли не в полмиллиарда лет. От древних ползучих предков в их облике сохранилось немногое. В сумерках, да еще на расстоянии, выпрямившегося во весь рост нкианха вполне можно было принять за очень высокого худого человека с явными симптомами акрокефалии, то есть с несоразмерно вытянутой головой. Вблизи эта иллюзия, естественно, разрушалась.

А еще удивительные глаза, большие, блестящие, немигающие, словно выточенные из черного драгоценного камня. Их расположение было таково, что нкианх мог одновременно видеть все, что происходит спереди, по сторонам и чуть ли не позади себя. Неподготовленному собеседнику, привычному беседовать tete-a-tete, глаза в глаза, это причиняло изрядные неудобства.

И наконец, необозримый цивилизационный багаж, благодаря которому докопаться до смысла в пространных и витиеватых речениях нкианхов было не легче, нежели на лету, в уме, решать задачки из области математической логики. Несколько раз Кратову доводилось вынужденно и против собственного желания вступить в диалог с нкианхами. Всякий раз впоследствии ему казалось, что он упустил какие-то важные смыслы, отчего весь разговор шел не так, как следовало бы, неверным руслом, и в конце концов забрел в какие-то семантические дебри, а то и в тупик, чего ни одна из сторон вовсе не желала…

Мог ли нкианх, замурованный в разрушенном отсеке, звать на помощь высоким женским голосом с человеческими интонациями?

По здравом размышлении, на каковое времени прежде не нашлось, выходило, что черта с два.

Звукоизвлечение у рептилоидов этой расы происходило без участия дыхательного аппарата, напоминая едва различимые человеческим ухом переходы от шороха сыплющихся песчинок к скрипу рассохшейся древесины. По этой причине для коммуникаций с людьми они применяли синтезаторы речи, что, конечно же, ясности содержащимся в их языковых конструкциях смыслам не добавляло. Следовательно, женский голос был синтезированным, потому что иных способов призвать на помощь в человеческом окружении у нкианха, попавшего в беду, попросту не было.

Важное уточнение вопроса: стал бы нкианх звать на помощь?

Ответ напрашивался тот же.

Вообразить себе нкианха, существо умное, изобретательное, великолепно технически защищенное и чрезвычайно мощное физически, в положении, из какого тот не сумел бы выпутаться самостоятельно, Кратов не мог. Скорее он был бы готов ожидать, что нкианх самолично заявится на главный пост и предложит свое содействие этим хлипким и беспомощным гуманоидам.

Если бы на станции тайно присутствовали нкианхи, то давно уже убрались бы отсюда без лишнего шума, а то и попытались бы дать нежданному агрессору сдачи. По непроверенным слухам, имелись на их изящных, как раковины моллюска-наутилуса, корабликах для того все возможности и средства.

«Тогда что я тут делаю?» – спросил себя Кратов, стоя перед плотно задраенной дверью отсека «Эф-один». И немедленно сам себе напомнил: «Вот что должен, то и делаю».

Увенчать эту мысль трафаретной виньеткой «и будь что будет» ему почему-то расхотелось.

14

Дальше-то что?

Правило «трудно открыть – легко закрыть» никто не отменял. Еще можно как-то, при известном напряжении фантазии, поиграть с системами ограничения доступа земного производства, здесь у Кратова в запасе были кое-какие хитрости из прежней, плоддерской жизни. Исходя, разумеется, из предположения, что все эти десятилетия инженерная мысль стояла на месте, что вряд ли соответствовало действительности… Но сейчас перед ним была дверь, запертая по чужим правилам, и не просто по чужим, а по правилам нкианхов, которые с нежностью и обожанием относились к разного рода секретным штучкам.

– Станция «Тетра», открыть отсек «Эф-один»! – возгласил Кратов в пустоту, совершенно ни на что не надеясь.

Озадаченное молчание было ему ответом.

Чувствуя себя последним идиотом, Кратов повернулся спиной и дважды засадил каблуком в неприступную преграду. Смысла в подобном демарше было не больше, чем во всех его поступках за последние несколько часов.

– Голос не опознан, – внезапно откликнулась станция с некоторым даже сочувствием. – Доступ в отсек «Эф-один» невозможен по причине отсутствия необходимых привилегий, а также во исполнение пункта сто двадцать три «Специального соглашения о разграничении совместного управления обитаемыми секторами станции „Тетра“ между Федерацией и Свободными спациториями нкианхов»,