Деньги не пахнут 7 - Константин Владимирович Ежов

не может, выбора без выбора здесь не существовало. Так всё станет однозначным: когда Старк спустя время появится, чтобы надавить или уговаривать, у Алекса уже не останется пространства для торговли.

Некоторое молчание зависло в воздухе, как густой утренний туман, и только потом Алекс выдохнул:

– Нужно немного времени. Всё слишком неожиданно…

Разрешение было дано спокойно, мягко, но с твёрдой границей.

– Конечно. Сколько потребуется.

Небольшая улыбка, едва уловимое движение уголков губ – и разговор был закрыт. Но времени оставалось мало. Неделя в Калифорнии – вот весь запас. За эту неделю Алекс должен был вынести приговор.

***

Дальнейшие дни пролетели в плотном графике, в постоянном шуме кондиционеров, бряканье дверей переговорных и запахе кофе, от которого к вечеру уже тошнило. А учитывая, что сам пил только чай… Крейн, деловая, собранная, вечно щёлкающая ручкой, сопровождала по списку встреч и поездок.

Основной задачей стало изучение перспективных AI-стартапов для частных инвестиций. Дел хватало выше крыши: каждая компания считала себя будущим гигантом, каждый основатель – пророком, а каждая презентация – спасением мира.

– Эффект потрясающий, – Крейн улыбалась так, будто в руках держала выигрышный лотерейный билет. – С тех пор как Шон объявил о пожертвовании, запросы на встречи просто обрушились на нас.

Большинство по-настоящему интересных стартапов ещё находились на стадии pre-seed или Series A. Чтобы добраться до таких, обычного открытого рынка мало – требовались личные знакомства, сеть контактов, которой у новорождённого частного фонда попросту не было. Попытки собрать информацию напоминали ковыряние в сухой земле в поисках родника.

Но после громкого пожертвования ситуация изменилась мгновенно. Стоило имени прозвучать с большой сцены – двери распахнулись, а почта заполнилась приглашениями. Так пахнет успех: смесь горячего пластика от ноутбуков, недопитого латте и амбиций.

– Польза от Шона огромная…, – Крейн всё ещё сияла. – Но уверены ли вы? Десять миллиардов – не мелочь.

– Воспринимай как рекламные расходы, – прозвучало спокойно.

Смысл был простой: вложение работало не только как филантропия, но как мощнейший маркетинговый шаг. От одного этого жеста отрасль запомнила имя навсегда – а такое напечатать на билборде невозможно ни за какие деньги.

И всё же в голосе Крейн слышалась тревога, будто под пальцами ощущался тонкий лёд.

– Если всё это оплачивается из личных средств… разве не станет всё бремя риска полностью на вас? Ранние инвестиции часто заканчиваются провалом.

Если бы вложения делались через фонд, убытки распределились бы между инвесторами. Но когда платит один человек – один же несёт все потери.

– Правда уверены, что это нормально? – осторожно спросила она.

Ответ вышел тёплым и искренним.

Провалы – не страшны. Вкус риска даже опьяняет. Потому что если случится обратное – взрывной успех – весь урожай никто не отберёт.

Вспомнилась Tempest: в период COVID компания выстрелит так, что от прежней оценки не останется и следа. Стоимость подскочит до 8 миллиардов к 2020 году. И вложенные 200 миллионов превратятся в 2,4 миллиарда – чистым золотом. Если бы инвестиция прошла через фонд, на руках осталась бы лишь пятая часть этой суммы.

А так – всё остаётся здесь. Каждый доллар, каждое решение, каждый риск.

То же касается и Next AI: разве кто-то добровольно отдаст своё будущее на сторону?

Но беспокоила другая вещь – обратная сторона триумфа.

– С провалом легко справиться. Гораздо сложнее, если инвестиции выстрелят чересчур мощно, – прозвучало вслух. – Могут начаться проблемы.

И это правда: если управляющий фондом держит лучшие сделки у себя, инвесторы быстро начинают задавать неудобные вопросы. Эхо недовольства звучит одинаково во всех странах:

"Почему такая блестящая возможность оказалась только у вас?"

Крейн кивнула, понимая.

– Обычно на такое закрывают глаза. Но если успех слишком яркий, кто-нибудь обязательно обвинит в нарушении фидуциарных обязанностей. Хотя… на практике редко доходит до реальных последствий.

– Уверена?

– В случае с Tempest они сначала вообще отказались работать с частными фондами. А проекты, в которые сейчас вкладывается Шон, – это чистые авантюры, слишком рискованные. Невозможно доказать, что он заранее знал об их будущем успехе.

Её голос звучал ровно, уверенно. А воздух кабинета густел ароматом бумаги, нагретых серверов и осторожного оптимизма.

Мысли Крейн ещё звенели в ушах, пока взгляд скользил по её лицу. Лёгкий запах чернил тянулся от раскрытого блокнота, а пальцы Крейн нервно крутили ручку, едва слышно постукивая ею по странице.

– То есть, при любом споре победа будет за нами? – прозвучало наконец.

– Да, именно так, – подтвердила Крейн, тон её был уверенным, но под ним пряталась тень беспокойства.

Громкий вздох вырвался сам собой, обдав язык сухостью. Хотелось бы избежать любых споров, любых угроз лишних разбирательств, словно от них тянуло едкой бумагой и прокуренными кабинетами.

– Можно ли сделать так, чтобы никаких конфликтов вообще не возникло?

Крейн на миг задумалась, взгляд её скользнул куда-то в окно, где лениво дрожал раскалённый калифорнийский воздух.

– Если речь о превентивной мере… Тогда лучше вынести всё в квартальный отчёт. Несмотря на то что инвестиции личные, можно пригласить желающих инвесторов присоединиться. Это уберёт большинство вопросов.

Мысль оказалась не такой уж плохой. Раз уж путь выбран, лучше сразу разложить карты на стол: хотите участвовать – участвуйте, не хотите – потом не жалуйтесь.

– Так и сделай.

Крейн кивнула, записывая слова быстрыми чёткими штрихами. Бумага тихо шуршала под её рукой.

И тут раздалось резкое "Бззз" – телефон вздрогнул в ладони. Вибрация будто пробежала по коже холодной змейкой. Один взгляд на экран – и брови непроизвольно сошлись.

На дисплее высветилось имя, которого увидеть совсем не ожидалось:

"Джерард Мосли".

Старший брат Рейчел. Человек, с которым не было ни регулярных разговоров, ни хоть какой-то эмоциональной связи.

Ответ его, едва прозвучал, пахнул чем-то липким, настораживающим:

– Рейчел сказала, что ты в Сан-Франциско? Совпадение – сам тут в командировке…

– Понятно, – вырвалось коротко, почти сухо.

Пусть говорит дальше.

– В каком отеле остановился?

– "Rosewood Sand Hill".

Лёгкий смех в трубке прозвучал искусственно, будто из горла вытягивали вату.

– Хорошее место. Отдыхаешь, да? Не работаешь?

Слова лились пустые, бессмысленные, как тёплая газировка – без вкуса, без смысла. Манера Джерарда всегда выдавала его намерения: что-то нужно, но сказать напрямую мешала