"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

Я прыгнул на гнома, но тот увернулся, протягивая руку куда-то в сторону. Мне оставалось совсем чуть-чуть дотянуться до него, но вдруг мне в спину прилетел мощнейший удар.

– А-а-а!!! – я нырнул вперёд, под ноги Гвоздарю.

Вывернувшись, я краем глаза увидел, что это прилетел из темноты на помощь кузнецу его молот. Который тут же начал вихрем летать между всеми членами моей команды…

Пара секунд, и мы все разлетаемся в стороны.

Биби выстреливает, но промахивается, и тут же её уносит в темноту, как куклу.

Кент так и не успевает вытащить ничего из кошеля – удар молота приходится как раз по инвентарю, и, кувыркаясь, алхим улетает куда-то в сторону.

Бобр, сбитый львицей, пытается подняться, но молот уже ударяет ему в затылок, и танк летит за статую, едва не сбивая бледного Лекаря.

Фонза не успевает схлопнуть свиток, как удар кулака гнома втыкается ей в грудь, и Женю так же уносит в темноту.

Блонди летит во втором прыжке, растопырив когти и оскалившись, но кузнец двигает рукой, словно заправский джедай, и молот вылетает из темноты прямо в рёбра львице.

Я едва успел остановиться от падения, тряхнул разок головой, а Гвоздарь уже навис сверху, занеся молот над головой. Сейчас тебя, Гончар, прибьют.

Глаза кузнеца сверкнули безумием, он улыбнулся мне:

– Вот и тресну я кольцо…

Его кувалда заискрилась, я попробовал двинуться, но почему-то тело реагировало очень медленно. «Воля лидера» сразу же подсказала, что это действие удара молота кузнеца – на несколько секунд накладывается замедление.

– Пипец, – выдохнул я.

Так мы и не поговорим с кузнецом. Молчарь был прав – этот сумасшедший совершенно не настроен на диалог.

– Чем бы треснуть нам Кольцо! – раздалось звонко в пещере.

Кузнец замер. До меня только через секунду дошло, что последнюю фразу произнёс не он, а наш Лекарь.

– Чем бы треснуть нам Кольцо, что принёс в руках Аид? На совете мудрецов нам никто не говорит… – наш бард вышел из-за статуи, придерживая томик одной рукой, а вторую распростёр, как оратор.

– Это ж… – Гвоздарь, продолжая держать молот, чуть склонил голову, часто-часто заморгал.

– Шесть сильнейших звонких нот заключили в том Кольце, но седьмой земной народ искажает в нём рецепт…

Кузнец опустил молот, повернулся, почесал всклокоченную бороду.

– Чем бы треснуть… – начал было он, но Лекарь тут же продолжил, надрывая голос:

– Вот трещит в жаровне сталь, нежно лижет огонёк… Разомнётся тут коваль, наш великий Эол Брок.

– Да чем же…

– Его молот твёрже гнева, борода раскалена… И пылает эльфов древо, служит гномам докрасна.

– Да наковальню мне в задницу! – рявкнул Гвоздарь, а потом вдруг молот сиганул из его руки, чтобы воткнуться Лекарю в грудь.

Бедный бард улетел за статую, ни разу не пикнув, но так и не выпустив из рук томик поэзии.

Я попытался встать, чувствуя, что ко мне возвращается чувствительность и скорость.

– Чёртов Суровый!!! – заорал кузнец, грозя кому-то сверху кулаками, – Окалину мне в глаз, Владлен, ты и здесь меня достал?!

Молот вернулся ему в руку, и Гвоздарь ещё потряс им тоже:

– Уголь тебе в глотку, вшивый поэт!!!

– О, братан… – донеслось от Бобра, – Как я тебя понимаю…

Здоровяк ворочался, пытаясь выползти из-за статуи.

– С кем ты смеешь говорить, жалкий человечишка? – гном огрызнулся, замахиваясь молотом.

– Лучше с тобой, чем с этим… – Бобр махнул за спину.

Там, где-то у стенки, валялся Лекарь, которого удар кувалды надолго отправил в нокаут.

Я подхватил:

– Это наш бард ещё Облегчающего читать не начал.

Кузнец сразу опустил молот, обернулся, сверкнув злыми глазками:

– Что? Этот сумасшедший тоже здесь?!

– Не-е-ет, – протянул я, поднимаясь, – Это Лекарь увлёкся поэзией твоего века.

– Поэзия… Кувалду мне в ухо, какая ещё поэзия?! Да в сравнении с Гиппосом даже дриады… эти древожопки… – он топнул ногой, – Да я лучше этих вшей древковых послушаю, чем Владленову шоблу!

– А я тоже не хочу, – кивнул Боря, устало сев под статуей, – Особенно эту, как его… поэзию кондратия которая…

– Кого?! – Гвоздарь удивился, – И Кондратий Гномосвет здесь?!

Он со скрипом стиснул обеими ладонями рукоять молота, словно изображая, что он сделает с этим Гномосветом. Хоть я и не слышал такого, но, судя по прозвищу, этот поэт тоже был рядом с другими гениями.

– Бобр имеет в виду поэзию контрастов, говлитовый век, – усмехнулся я.

– Контрасты? Говли… чего? – гнома, наконец, проняло, и он опустил молот, – Да вы кто такие?

– А мы с Эолом сейчас разговариваем? Или с Гвоздарём? – прищурился я.

– А тебе кого надо-то, переросток? – буркнул гном, и шмыгнул, утёр рукавом нос, – Вас прислали эти идиоты?

– Какие?

– Суровый этот, Гиппос, Кондратий… Драные пустобрёхи, они как узнали, что в Кольце скрыта магия гимнов, так покоя мне не дают, – Гвоздарь вздохнул.

– Кольцо уже давно трес… – хотел сказать Бобр, но я резко оборвал его силой мысли.

Воля лидера не подвела, но Гвоздарь подозрительно поглядел на нас обоих.

– Головы снесу, людишки, будете шептаться. Чего там Кольцо надо?

– Давно надо треснуть, – кивнул я, – Давно пора.

– Чтоб вас, переростки, – кузнец помотал головой, потёр лоб рукоятью кувалды, – А вы кто?

– Мы – ученики академии сверху.

– Сверху? – Гвоздарь глянул в потолок, – А разве она не снизу?

Он покрутил головой, разглядывая статуи, потом глянул под ноги.

Я вспомнил, что спуск в Город Древней Звезды очень долгий. Да, получается, в сравнении со вторым уровнем подземелий та пещера, где я нашёл древнюю гномью статую определения, гораздо ниже.

– Помощь нужна, Эол Брок, – сказал я погромче, пытаясь докричаться до духа, заключённого в сумасшедшем кузнеце.

– Так говори, чего орать-то? – гном поморщился, поковырял пальцем в ухе, потом удивлённо обернулся, – А чего лежите все, барашки надгорные? Простынете же…

Я приметил, где лежит Фонза, и тихо двинулся в её сторону:

– Не против, Эол, если я свитками группу подниму.

Кузнец скривился, как будто я глупость сморозил. Потом вытащил из-под бороды какую-то монетку, бросил её на пол. И долбанул молотом, только искры вылетели.

Волна прокатилась по пещере, и разом заохали все