Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

Неожиданно из дома вышел Виктор, и, подойдя к столику, где мы сидели, он с силой плюхнул ладонь на стол, а когда поднял ее, на столе лежали ключи.

— Берите мою машину и езжайте.

— А как же ты? Как повезешь все вещи? — спросил я.

— Не беспокойся. Менять жизнь нужно кардинально, закину труп в дом, спалю его со всеми вещами и исчезну, словно меня и не существовало, а те, кто меня знал, будут думать, что я сгорел в доме, — уверенно произнес Виктор.

— А машина? Не подумают, что ты на ней сбежал? — спросил я.

— Хм… тогда постараюсь сделать так, как будто меня ограбили и убили, — с улыбкой произнес Виктор, направившись к телу Топора.

Подойдя к трупу, он хотел было уже закинуть его себе на плечо, произнес:

— Не хотите его обыскать? Вдруг он ключ с собой носил или много денег?

— Нет. Камень-ключ он хранил в другом месте, — ответил Иваныч.

Виктор пожал руками и, обшарив карманы, нашел лишь бумажник. Достав из него деньги, он положил его обратно, затем закинул тело Топора на плечо и направился вместе с ним в дом.

— Ладно, тогда иди собирай вещи и захвати сумку с моими вещами, а я пока заведу колымагу Виктора, — произнес Иваныч.

— А у тебя уже все вещи собраны? — спросил я.

— А я и не разбирал, было предчувствие, что мы тут надолго не задержимся, — произнес Иваныч, встав из-за стола, направившись к машине Виктора.

Глава 15

«Хранитель корпуса не может бросить вызов ключнику ни своего корпуса, ни другого напрямую. Для того чтобы это осуществить, хранитель должен направить обращение в совет ключников.

Поединки с участием ключников проходят на территории Стоунхенджа и нигде более.

Если хранитель победил ключника, он забирает его ключ, но не место ключника.»

Статья 24 «Кодекса хранителей»

* * *

— …А те двое англичан сбежали, догнать мы их не успели к сожалению, — закончил рассказывать историю о предательстве Топора Иваныч, стоя посреди зала, где вновь собрались хранители во главе с ключником, Довлатовой и двое чтителей.

— Садитесь, Петренко, — произнесла Довлатова, поглядывая на задумавшегося Морозова, нахмурившего брови и лоб. На ложбинках морщин на лбу начали скапливаться капли пота.

Морозов, достав платок из внутреннего кармана черного пиджака, одетого поверх белой водолазки, вытер пот со лба и, посмотрев на меня и Иваныча, спросил:

— Вы уверены, что Топор нас предал и те двое якобы англичане?

— Абсолютно! Я слышал их говор также, как и вас сейчас, я видел их клинки, они абсолютно точно хранители, и они абсолютно точно не из нашего корпуса, — вновь встав, ответил Иваныч.

— Кроме вас двоих никто больше не может подтвердить того, о чем вы рассказываете, верно? — спросил Морозов, явно пытаясь заставить нас отступить от своих слов. В его голосе явно чувствовалось волнение. Вероятно, разбирательство на более высоком уровне с другими корпусами его явно страшило или, по крайней мере, очень тревожило.

— Не совсем, господин ключник. С нами был еще один хранитель… хотя он не любит, когда его так называют. Его нет в этом зале, и, я думаю, вы понимаете о ком я, — с некой ухмылкой произнес Иваныч.

— Мудрец… — тихо вырвалось изо рта Морозова. Его лицо побледнело, а глаза налились страхом, словно он увидел призрака, но не тем, который дает сил, а скорее тем, который полностью опустошает тебя и лишает хоть каких-то сил.

— Именно… если вы не верите мне, спросите у него, он, правда, немного изменился, если вы понимаете о чем я, — продолжил Иваныч.

Морозов ничего не ответил, лишь слегка кивнул широко открытыми глазами, словно царские монеты.

— Погодите! Я слышала об этом хранителе отступнике, но его неуважение к нам, ставит любое его слово под сомнение, это при том, что если он явится и даст свои показания. Но самое главное здесь это то, что он не явится сюда! Очень интересный вы выбрали способ представить свидетеля, который никогда не явится, крайне удобно, но мы не будем брать его во внимание…, - пылко высказалась, привстав, Довлатова, но была остановлена рукой Морозова, которую тот положил ей на плечо.

— Я вынужден вас остановить, не думаю, что Петренко в трезвом уме стал бы приплетать Мудреца к вранью. Я прекрасно знаю, что у него есть пути получения информации, в том числе с наших собраний, и если бы он узнал, что кто-то прикрывается им, он бы с ним разобрался быстро и без промедлений. Товарищ Петренко использует имя Мудреца не просто так, он не хуже меня знает, что это за хранитель, — немного осмелев, произнес Морозов.

Наблюдая во время рассказа Иваныча за Добровольским, я заметил, что его выражение лица с каждой секундой становилось более довольным. Ему явно нравилось, что его слова об английских шпионах подтверждаются даже не смотря то, что это говорят те, кого он сам подозревал. Хотя если признаться честно, то по сути шпион был среди нас, его не распознал даже Иваныч, вот и получается, что Добровольский был близок к истине.

Алина же, сидевшая рядом с отцом, тоже довольно улыбалась время от времени, кидая на меня стеснительные взгляды. Я же старался делать вид, что не вижу этого, чтоб ее еще больше не смущать и случайно не встретиться глазами.

Выждав небольшую повисшую в воздухе паузу после слов Морозова, Добровольский покашлял, после чего, не поднимаясь, с места произнес:

— Вот видите, шпионы сами признались в своей вине и даже сдали одного из своих. Я оказался прав, может теперь господин ключник прислушается к моим словам?

— Вообще-то на собраниях не принято…, - начала говорить Довлатова, как вдруг замолчала, поймав на себе гневный взгляд Добровольского, и уже очень тихо, но я все же смог прочитать по губам, она сказала, — отвечать с места, не поднявшись, проявив неуважение к ключнику.

— Я понимаю вашу неприязнь к Петренко и Осипову, хоть и причину не знаю. Однако я сомневаюсь, что они являются шпионами, и даже без общего решения мы зафиксируем этот факт под мою ответственность, — произнес Морозов, посмотрев на Довлатову. Женщина кивнула и что-то записала в своем блокноте. — Однако факт «работы» шпионов в нашем корпусе имеется. Хочу услышать ваши предложения.

— Мне кажется, или Морозов и так знает, что нужно сделать, но боится произнести это? — спросил я шепотом у Иваныча, присевшего обратно рядом со мной.

— Тебе правильно кажется, он должен будет обратиться в