Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

эта женщина не так проста, как мне казалось раньше, она весьма многослойна и ей не чуждо сопереживание. От этого открытия я начал немного ее уважать. Но, думаю, мое уважение ей все же не нужно или, по крайней мере, неинтересно.

— Наши слова они верны. И да, вы правы, беды придут во все наши дома. Мы не знаем, что им нужно конкретно, даже сам Добровольский не знает, что им нужно, хотя и не первый день пытается узнать. Ваше страхи не безосновательны. Но пытаться запугивать нас смертью очень недальновидно с вашей стороны. Хранителям нужно сейчас объединиться, а не устраивать распри и угрозы наказаниями, — ответил Иваныч, посмотрев пристальным взглядом на Довлатову.

Женщина изрядно призадумалась над словами Иваныча, явно не ожидав от него отпора. Не найдя слов, она с гордым видом развернулась и направилась обратно в зал, откуда уже почти вышли все хранители.

— Хорошо ты ее осадил, — радостно и не сильно громко произнес я.

— Это была скорее вынужденная мера, чтобы она нас оставила в покое хотя бы на время. На самом деле она не такая, какой старается казаться, — произнес Иваныч, направившись к входной двери здания.

Выйдя на улицу, мы оба выдохнули. Солнце все еще ярко светило, но уже ощущалось, что уже наступило послеполуденное время.

— Времени еще не сильно много, может, съездим в больницу к маме? Ведь я же один точно не могу поехать? — спросил я, наблюдая, как хранители покидали здание дворца культуры и разбредались по своим делам.

— Без меня ты уж точно не поедешь в больницу. Топор знал про больницу, и там может поджидать засада из его английских дружков, — произнес строго Иваныч.

— Ну я так и подумал, — с улыбкой сказал я. — Тогда поехали! — добавил я и направился к парковке, где мы оставили машину Мудреца.

Усевшись в машину, Иваныч быстро довез нас к больнице, постоянно приговаривая, что нужно успеть до пробок. Хотя и он, и я понимали, что без пробок доехать никак не получится.

* * *

Оказавшись в больнице, мы поднялись на этаж, где находилась мама. Оказавшись в длинном коридоре, я заметил вдалеке знакомый силуэт врача. Я сразу узнал человека, с которым договаривался об операции. Стремительным шагом я направился к нему. Иваныч немного растерялся, но, собравшись, пошел за мной.

— Добрый день, — произнес я, протянув руку врачу.

— Добрый. Напомните мне, чей вы родственник? — спросил врач, пожав мне руку и внимательно вглядываясь мне в глаза.

— Я Андрей Осипов, сын Татьяны Осиповой.

— А точно, клапан сердца, — улыбнувшись, видимо, вспомнив, сказал врач.

— Как она? — с опаской спросил я.

— Не переживай. Операция прошла успешно, сейчас наблюдаем, отслеживаем работу сердца и в целом состояние вашей мамы. Через неделю, думаю, можно будет отправить ее домой. Мы пропишем ей ряд лекарственных средств, которые помогут, скажем так, организму «дружить» с новым клапаном. А после выписки ей следует записаться к кардиологу и вести с ним консультации по поводу нагрузок, которые ей допустимы и необходимы для правильной реабилитации, ну и остальные рекомендации по дальнейшему образу жизни, — произнес врач, похлопав меня по плечу.

От слов врача о том, что операция прошла успешно, у меня словно груз упал с плеч. Выдохнув, я спросил:

— А к ней сейчас можно?

— Да. Часы посещения еще не вышли, но поспешите.

Я уже собрался идти к палате, где я последний раз ее навещал, однако, сделав несколько шагов, врач меня окликнул.

— Ваша мама лежит в общей палате, спросите на посту у медсестры. Кстати, тот мужчина, который вносил оплату, его с вами нет? Он показался приятным человеком, наверное, какой-то друг семьи?

— Можно и так сказать. С оплатой ведь нет никаких проблем? — спросил с подозрением я.

— Не беспокойтесь, все оплачено вплоть до выписки. Об этом можете уже не волноваться, — улыбнувшись, ответил врач и направился по своим делам дальше.

— Хоть какая-то польза от Топора, — пробормотал я себе под нос и направился к посту, который показался впереди напротив лестницы, по которой мы поднялись на этаж.

На посту стояла приятная женщина лет пятидесяти, которая довольно мягким голосом объяснила, в какой палате находилась моя мама, и после того как поблагодарили медсестру, мы направились к нужной палате.

— И давно у нас в больницах появились вежливые медсестры? — с удивлением спросил Иваныч, отойдя на десяток метров от поста, чтобы женщина его не услышала.

Я ничего не ответил, лишь улыбнулся. Я стремился быстрее добраться до палаты и, наконец-то, увидеть маму.

Подойдя к нужной двери, Иваныч уселся на небольшой диванчик, стоявший напротив палаты.

— Я тебя тут подожду. Думаю, сейчас не стоит мне показываться ей на глаза и объяснять кто я такой. Лишние нервы ей сейчас не нужны, — произнес Иваныч, устраиваясь на диване.

— А не боишься, что на меня там нападут? — с улыбкой спросил я.

— Ты бы поменьше шутил, а то придется зайти туда вместе со мной. Скажу, что я твой одногруппник, — улыбнувшись, произнес Иваныч.

Постучав и услышав женские голоса, разрешающие войти, я, повернув ручку двери, зашел в палату.

В палате было шесть женщин разных возрастов, от молодой девушки моего возраста до бабушек, которым, наверное, уже давно за семьдесят. В правом дальнем углу возле окна я увидел лежавшую маму, которая читала книгу. Она подняла глаза и, не скрывая радости, улыбнулась, увидев меня.

Я подбежал к ней и аккуратно обнял ее. Она поцеловала меня в лоб, а после чего спросила:

— Как дел, а сынок? Я так много всего хотела сказать, но вот теперь не могу собраться с мыслями, — слегка покраснев, сказала мама, после чего, опустив виновато глаза, спросила, — дорогая была операция?

— Не переживай, все нормально. Я добыл денег, отдыхай, главное, сейчас не думай об этом.

— Мне точно можно не переживать о том, как ты достал эти деньги? — слегка обеспокоенно спросила мама.

— Тебе вообще сейчас лучше лишний раз ни о чем не беспокоиться. А про деньги на операцию точно можешь не переживать. Все законно, я их заработал, — сказал я, почесав затылок. Я не любил врать маме, но и говорить правду обо всем, что со мной сейчас происходит, не могу, да и потом, видимо, не смогу ей рассказать про хранителей, не потеряв жизни.

— Хорошо, — немного успокоившись, ответила мама. — Врач сказал, что через неделю можно уже будет ехать домой, — радостно сообщила мама.

— Ага, я тоже уже с ним говорил, — произнес я, поддержав улыбкой маму. — Ты прости, что долго не навещал, пришлось много работать, — сказав маме, я протянул ей небольшой сверток