Месть человеческая – Том I. - Алексей Фокович Фоков

— Ну я не специализировался на боёвке, всё как у всех в нашей Ветви. Стрелок-универсал высшего класса. Пилот-истребитель первого, мне должны были присвоить высший, но не успел сдать на Оборе, а в институте подтверждать было некогда. В институте я единственное, что сдал Штурман-астрофизик, разумеется, высший. Ничего выдающееся, всё как у всех, у меня даже нет ни одного Превосходного класса.

Судя по всему, вопрос риторический, очкарик знал ответ, его глаза оставались равнодушными к успехам сотоварища.

— Ну вот видите, Флот с удовольствием вас поставит в свои ряды, да так, что до пенсии не выскочите. Высший класс — это прямое направление в действующую эскадру на корабль не менее класса «Крейсер». Ну а что касается местных богоизбранных почитателей Архангела Рафика, они не хотят ни с кем ссориться, ни с Советом, ни с Бродягами, ни с Кланом Орандж и тихонько отправят к семье.

Потом успокаивающе зевнул.

— В любом случае время позднее надо ложиться спать, на столе снотворное, очень рекомендую для успокоения нервов, Великие свяжутся через посредников с наёмниками, похищение законопослушного Грея, это прямое оскорбление Комиссии, к тому же курсанта, Армию не потерпит враждебного выпада, гарантированно после подобного беспредела Совет вмешается, Бродяги постараются замять всё по-хорошему и вернут пацана. Давайте спать, утром ситуация прояснится. Доверяйте мудрости Великих Греев, они справятся с этим недоразумением.

Интеллигента видно, что успокоился, чему способствовало пара белых таблеток и серый спокойный голос обволакивает жертву как вата и успокаивает мятущиеся душу лучше галоперидола. Повесил халат во встроенный шкаф, и, уже ложась под покрывало, не удержался от шпильки:

— Великим Греям я доверяю, но только как с тобой связался, жизнь покатилась кувырком.

Утро начинается с шума воды в душе, супруга, придя с пробежки первым делом, идёт в душ, потом начнёт тихонько на кухне готовить завтрак на всю семью, у меня есть минут десять на пробужденье, пока скворчит яичница с беконом, или чуть больше, если будет что-то особое, или чуть меньше, когда завтрак готов с вечера, но чтобы меня не ждало за столом, время между пробуждением и громким кличем «Семья! Вставай завтракать!»; это время грёз и мечтаний, когда Морфей уже отступил, а день с его суетой ещё не начался.

Супруга, шлёпая босыми ногами, подошла к кровати, нырнула под простынку, теплота тела, рука, ласкающаяся живот и проскальзывающая под резинку, дыхание перегаром…

Что!!!!!

Перегар????

Где я!

Это не моя квартира!

Это не моя постель!

Это не моя женщина!

— Что происходит!

Мой крик разбудил спящего мужика на соседней кровати. Он тоже вскочил и замотал головой.

Девчонка вскочила и закуталась в покрывало.

— Простите Хозяин. Я… Я… Я… не знала… я не хотела… — залепетало, скукожившись это испуганное создание.

У меня сразу прояснилось в голове, и я вспомнил, где я и что я.

Из душа выскочила ещё одна голая девка, и тоже испуганно заверещала.

— Простите, это я ей подговорила, не наказывайте её. Я думала, Вам будет это дело утром приятно, я не знала, простите Хозяин.

Я немного изумлён, вернее, я сильно изумлён. После нашего фиаско с извлечением брата, мы в качестве подарка оставили парням купленных девчонок, не предполагая, что увидим их снова, обе девчонки полностью отработали вложения и для дальнейших планов увы и ах — бесполезны.

Мы находимся здесь нелегально с изменёнными чипами, приняли меры к запутыванию следов и заселились в непритязательной гостинице, на окраине.

Но откуда они здесь взялись?

— Серый, почему они тут? — я решительно ничего не понимал. — Ты их вызвал?

— Сами пришли, под утро ну не выкидывать же, крепко спишь Кланычь, не слышал, как девочек привели.

— А как вы нас нашли? — главное, что хотел знать. — вы же в незнакомом городе, у вас же ни денег ничего нет?

Девчонка, которая выбежала из душа, взяла инициативу в свои руки, кажется, она в этой паре ведущая.

— А, ну всё просто. Мальчики, когда с нами закончили, пошли провожать нас на трамвай, ну и всем девчонкам оплатили билет в город. По благородному. Так принято, с кем проводишь ночь, тому билет и оплачиваешь, ну пока ехали, с девчонками перезнакомились, ну мы города не знали, но девки сказали, что тут рядом с вояками селятся кто победнее, ну чтоб ближе ездить в парк…

— Победнее? — я ещё больше удивился, что прервал девчонок.

— Простите, господин, она хотела сказать, здесь останавливаются, кто попал в сложную жизненную ситуацию — вмешалась уже закутанная в одеяло девчонка.

— Какая разница, но мы бедные почему? — впервые меня члена Ветви Грейстоун называют голодранцем.

— Ну Вы нас сдаёте курсантам и живёте в бедной гостинице…

На этот раз её прервал Серый, вернее, уханье Серого, закутавшегося в подушку.

— Так, это замнём, но как вы нашли нас, — я окончательно потерял нить рассказа.

Девчонка, ляпнув, что мы голытьба, напряглась, но, видя, что мы не гневаемся, поуспокоилась.

— Ну тут пару девок живут, их всё равно рано домой не пустят, кто ж даст хозяев будить, ну они с нами и прошлись по гостинкам, и у прислуги поспрашивали про вас, ну а в этой, на ресепшене, сказали, что Вы заселились, мы такие, что мы их контрактники, девчонки тоже начали галдеть, чтоб нас пустили, ресепшионист, посмотрел наши чипы, и такой говорит, мол «Ваших хозяев видел, но в четыре утра будить не буду, номер для прислуги, не оплачивали, а людской у них в гостинке нет», я же говорила гостинка бедноватая, ну и нас пустили пару часов покемарить в подсобке на стул, хотели подметать, запрячь, но девки зашумели, что мы же не их контрактники, ну а вот утром нас отвели.

— Ладно, девчонки-путешественницы, прихорашивайтесь, да спустимся на завтрак, — махнул я рукой на их ночные похождения.

Девчонки стали переминаться с ноги на ногу.

— Хозяин, тут такое дело, у хозяина гостинки в прошлом году жена умерла, — начала главная.

— И?

— Ну и он не стал нанимать повариху, завтраки готовит дворник. А вот через два дома, во дворе хорошая столовая, там всех кормят и контрактниц тоже пускают.

— Откуда такие познания в незнакомом городе? — не удержался я от сарказма.

— Ну так девчонки сказали. Они-то местные. — на лице