Месть человеческая – Том I. - Алексей Фокович Фоков

Сегодня я познал девушку и стал мужчиной.

Мой страх оказаться изгоем из-за запретной страсти к Фрейлине, оказался глупыми опасениями.

Стыд и страх развеялись как призраки на залитой солнцем улице.

На радостях пригласил всех отметить моё вливание в коллектив, мы выбрали приличное кафе, подальше от этого унылого заведения.

На сцене играла живая музыка, оголодавшие пацаны навалились на поздний обед или ранний ужин, мы даже решили всем заказать понемногу вина, даже мне.

Я дрался как все, использовал менталистику, познал девушку, все решили, что достоин бокала вина.

И да это первый раз, когда я попробовал алкоголь.

Ужин незаметно перетёк в дружеское общение, мы ближе узнали друг друга, как и подобает благородным людям одного Копья.

Марк показал снимки своей девушки. Она из элитной семьи с высоким потенциалом сходимости, с шансами на рождение Одарённого почти 9%, мы все только радовались за него, если он сумеет подтвердить своё право командовать Копьём, и разовьёт Искру, им разрешат встречаться и жениться, а там и дети пойдут.

Квинт уже помолвлен с девушкой, равного уровня, из Раскланеных, к ним не столь строгие требования, достаточно минимального шанса, просто удержать следующее поколение в своём сословии.

Он уже не только нежный воздыхатель у ног недоступной принцессы, как Марк, они встречаются, и Квинт вполне доволен жизнью, да и невеста держится зубами, за пацана. Ему покровительствует Ветвь, у него блестящее будущее.

Я видел их вместе на клановой встрече, два голубка, они счастливы.

Девушка Квинта из простой, небогатой семьи, она сперва робела со мной общаться, пыталась говорить высокой речью, но спасла нас Злюка, она хлопнула её по жопке и потащила Алевтину к столу занимать места на всех нас.

У Злюки тоже есть мальчик, как проболтались наши, он сын дворецкого из параллельной ветви, и не подозревает, чем его хрупкая девушка занимается. В отличие от невест парней, они её знают, как облупленную, и, если не дружат, трудно девушке из высшего общества дружить с бастардкой-оторвой, но вполне приемлемо общаются, да! с поправкой на происхождение это можно назвать дружбой.

А потом мы шли по городку, весёлые, счастливые и чуть-чуть пьяные.

Нас чувствовали.

Плебеи не дерзнули нам заступить дорогу, нет, не потому, что слава о дуэли разбежалась как волна по этим пыльным улочкам, вовсе нет, на нас нет геральдики Греев, мы ничем не отличались из таких же прохожих, но при этом выделялись надобыденым, благодаря чему Клановичи выше всех прочих.

Низшее сословие не понимает менталистики, называет её магией, боится и уважает её за силу, а больше за непостижимость, за возвышение над мирской жизнью. Но в чём плебеи сильны - они шестым чувством, не осознавая разумом, не понимая логикой, но ощущают наше право командовать.

Мы возвращались с победой.

Мы победители.

Нет, я скажу чётче, мы трижды победители, мы победили себя — свои страхи и сомнения, мы победили в драке сильных бойцов, мы победили в ментальном противостоянии.

И победы изменили нас!

Мы шли гордо в ряд, перекрыв тротуар, и все осознавали, что мы ИМЕЕМ право так идти, и никто не оспаривал нашего права.

Мы сильнее любого в этой толпе, и всех вместе взятых.

Скажите, читатели, Вам не приходилось подчинять другого своей воле?

Нет, я знаю, менталистика Вам не доступна, ну не обязательно надобыденная сила, может, Вы работали в тюрьме надзирателем, или всемогущим чиновником, в чьей власти испортить жизнь простого смертного, может приходилось командовать военными, посылать на смерть солдат?

Нет? Ну тогда Вам меня не понять.

Да Вам и так не понять, в Вашем мире нет и тени от Искры.

Наверное, я зря распинался, рассказывая о Кланах, Вы люди других миров, другой культуры, не в силах понять нас, да и мы сами не понимаем себя.

Но что мы точно понимаем, что менталистика может многое, но она не всемогущая, но вот почему люди неосознанно подчиняются тем, кто её обладает, на этот вопрос вся наша изощрённая наука не знает ответа.

Я в дальнейшем долго думал над этой странностью, перечёл несколько книг по психологии, беседовал с моим другим психологом.

Но нет ясности.

Книги говорят разное.

Друг много пьёт и не соображает, что несёт пьяным.

Нет, из меня психолог, конечно, не выйдет, я занимаюсь мозгом именно как биологическим объектом, не влезая в тонкие материи мышления.

Подчинение плебеев нам, скорее не область точного знания, а таинство недоступное даже выдающимся учёным.

Мы шли по вечернему городу, солнце осенью садится рано, особенно в этих краях, в сиреневых сумерках утопал город.

Свет жёлтых ламп сливался с медью садящегося солнца, и на несколько минут весь город окрасился в сиреневый цвет.

А знаете, о чём мы говорили?

Не поверите, Копейщики вспоминали прежние охоты, и мы обсуждали, почему именно в ломке воли, не сильных мужчин, а девчонок закаляется Искра в нашей душе.

Тогда так и ничего не решили, только предавались воспоминаниям о победах.

Могу только предположить, что в такой ситуации плебейки испытывают стресс от осознания глубокой внутренней жажды подчиняться сильным, и стыд, и стеснение, и боязнь осуждения общества принуждению раздеваться, и решимость бороться за свои стереотипы, когда они пытаются противопоставлять свою волю нашей менталистике, и весь этот клубок противоречий, разума, чувств, воли – лучший оселок, на котором оттачивается навык владения Искрой.

Этот день изменил меня навсегда.

Раньше я рос, не задумываясь, почему мы живём много лучше простых жителей планеты, всё, что нам рассказывали в школе, я запоминал, как и положено прилежному ученику, но не понимал.

Именно в Копье я осознал, наше право приказывать охлосу, и нашу обязанность заботиться о них.

Это мой лучший день в жизни.

Для меня сиреневое воспоминание.

Я вспоминал много раз этот сиреневый цвет на нарах в лагере, и на ночных сменах в лаборатории.

Сиреневые сумерки приходят ко мне, когда больно, горько и одиноко на душе, когда прошлое жжёт огнём, а будущее не известно.

И сейчас ко мне пришли воспоминания.

Нет замусоренной каюты на пиратском корабле, и на столе не стоит бутылка с мерзким пойлом, мой последний день жизни, завтра исполнится месть, и я закончу отмеренный мне земной путь.

Но это будет завтра, а сегодня есть я, бухло и сиреневые воспоминания.