С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

твой принц тоже, вот вы от меня и избавитесь… Я не знаю, на что я способна, но я не хочу делать ничего плохого – оно само! Но знаю, что ты считаешь меня угрозой… Да даже сейчас ничего сделать не могу… Что, доволен? У меня же сбывается, только если искренне чего-то хочу, а как мои слова против тебя сработают, если я сейчас поцелуев твоих жду, а вовсе не зла тебе желаю?..

– Уна Райкконен, – только тихо засмеялся Эрик. – Ты нечто. Сама придумала, сама обиделась, сама уже себя похоронила.

– Ну, против судьбы не попрёшь, сам же говорил, – буркнула я, обиженная его простым смехом.

– Не попрёшь, – согласился он. – Но с чего ты взяла, что твоя судьба – именно такая? Что за нелюбовь к себе? С доверием у тебя туго, понимаю… Хорошо, если тебя это успокоит, то клянусь, что убивать тебя не собираюсь.

Эрик выждал паузу и добавил:

– Хорошо, ты мне не веришь в целом, поэтому уточню: обещаю, что ничего не сделаю с тобой этой ночью, – засмеялся он. – Так убедительнее?

– Совсем ничего? – насупилась я, помолчав немного.

– Ничего, что тебе не понравилось бы. Кстати, ещё сюрпризы будут? Если нет, то отзови Эдварда: не дай боги, Генриетту или Мору заденет. Как ты вообще додумалась ему бритвенные лезвия к щёткам привязать?

– Это я его усовершенствовала, чтобы траву косить мог, – буркнула я. – А вовсе не из-за поганцев всяких.

– Ага. Ещё что-нибудь? А то я бы уже лёг. Пойдёшь в душ первая? Я пока поваляюсь в постели.

– Ты там осторожнее валяйся, – смущённо сказала я. – Под подушкой ещё один нож.

– Обожаю тебя, детка, – выдохнул Эрик. – Беги уже скорее. Кстати, я в твоей ванной нагревательный артефакт установил и фильтр от ржавчины. Так что плескайся на здоровье, не торопись.

Когда только успел? Но чистая горячая вода была таким соблазном, что я не стала задумываться. Кажется, я вообще слишком много думаю. И слишком мнительна. Но как иначе, если меня с детства окружали люди, не заслуживающие доверия вовсе? И они ещё считались самыми близкими… Может, Эрик прав. Чувствам, особенно доверию, нужно ещё научиться. А не начать ли прямо сейчас?

Воду я уже открыла – лилась действительно чистая и тёплая, и даже успела раздеться. Но, подумав, замоталась в полотенце и бесшумно приоткрыла дверь. Как его пригласить, чтобы разделил со мной это удовольствие? Как лучше сказать? «Не хочешь потереть мне спинку»? Банально. «Тут места обоим хватит»? Звучит как-то прохладно. А я хочу, чтобы он верно понял этот жест доверия и оценил его. Ай, скажу первое, что в голову взбредёт!

Я решительно распахнула дверь ванной, но в ту же секунду услышала голос Эрика.

– Пока не время, – резко сказал он. – И сам тоже без меня ничего не предпринимай.

Поганец, хмурясь, стоял перед напольным зеркалом.

– Ты с кем это разговариваешь? – не поняла я.

Поганец вздрогнул, не услышав из-за шума воды, как отворилась дверь.

– Сам с собой, детка, – очаровательно улыбнулся Эрик, повернувшись ко мне. – До твоих странностей мне, конечно, далеко, но ты не поверишь – я тоже не идеален. Иногда мучаюсь от кошмаров по ночам и вот – разговариваю со своим отражением. Но как же пройти мимо зеркала и не перекинуться словом с таким красавцем?

Я быстро подошла к зеркалу. Поганец так же стремительно отошёл от него. Я бросила взгляд на гладкую поверхность, но ничего лишнего зеркало не отражало: только то, что было в комнате. Магией не сияло, а само по себе артефактом точно не было – такую драгоценность отец бы сразу забрал. Нет, мне точно нужно поработать над доверием… Ну, подумаешь, сам с собой говорил. Ну не с принцем же своим распрекрасным… А даже если его принц маг или же он попросил какого-то мага наладить контакт с поганцем, то как бы они узнали, где именно и в какой момент можно с ним связаться? Да нет же, бред…

– Хотела, чтобы я спинку тебе потёр? – подмигнул поганец и стянул с меня полотенце.

На том мои подозрения и закончились. И лишь когда я, уставшая и разморённая, начала проваливаться в сон, внутри вновь заворочался червячок сомнений.

В спальне был полумрак, когда я вышла из ванной. Наверное, зрение подвело и мне это лишь показалось… Но когда я подошла к зеркалу, а Эрик стремительно отошёл от него, я мельком успела увидеть его фигуру в смазанном отражении. Может, игра теней или ещё что…

Но поганец был в светлой рубашке.

А его зеркальный двойник – в тёмной.

Глава 32

На западной окраине Альматы собралась чуть ли не половина её жителей. Три главных въезда в город своевременно чистили от иномирной поросли и зарастать им не позволяли. Зато на остальной периферии растунции чувствовали себя вольготно, чётко очертив границы города. Как только выяснилось, что новый благодатный климат явился прямым следствием появления этих зарослей, то даже указ издали, запрещавший выжигать растунции на окраинах.

Они и разрослись до такой степени, что местный народ с придыханием и уважением начал употреблять слово, для местной степи ранее неприменимое – «лес». Северяне, привыкшие к непролазным кущам и соснам высотой до неба, конечно, посмеялись бы. Минуту или две, пока не сунулись бы в наши заросли. А вот те же виндейцы наверняка поостереглись. Говорят, их джунгли тоже опасное местечко, но с нашим Диколесом, конечно, не сравнятся.

Диколес опоясал Альмату вроде бы неширокой полосой, всего метров десять в ширину. Но то ли растунции там росли особо забористые, то ли пространство в нём подчинялось другим законам, но факт остаётся фактом: можно войти в Диколес и идти только по прямой, но пройти пару километров, прежде чем выйдешь из него в родную полустепь.

Последние два дня я натаскивала виконтесс Варинс на знание растунций. Что, какие, с чем едят… Те с выбором так и не определились, а продолжили собачиться и устраивать друг другу мелкие пакости. Лично я делала ставку на самую старшую, Примулу: она лучше всех знала собственных сестёр, а младших ещё и воспитывала.

Агата, разбиравшаяся в предмете гораздо лучше меня в силу своего пытливого ума и коммерческой жилки, занималась тем же самым с Жоржиной и Глицинией. Вы, девочки, и так победите, но я хотя бы буду уверена, что из Диколеса выйдете живыми и невредимыми.

– Сегодня последнее испытание, – как бы невзначай заметил Эрик утром, пока заплетал мне волосы. – Финал отбора.

– Ага, – так же легко