Тень «Пересмешника» - Артём Март

Мы засели за камнями.

— Видишь другие точки⁈ — крикнул я Пчеловееву, стараясь пересилить шум боя.

— Вон… вон там сидит, за тем булыжником… — махнул он рукой вдаль. — Где-то ещё есть, но я не пойму!

— Выше по склону. Вон за теми кустами! — указал я на скрывшегося в кустах душмана.

Пчеловеев глянул туда, напряг зрение и уловил дульную вспышку.

— Вижу!

— Бери его! Ему нас хорошо видно! Может нас накрыть, если заметит! Попробуй прижать его!

— А ты, Саша⁈

— А я вниз. Спущусь чуть-чуть, чтоб уж наверняка доставить духу наш подарочек.

Пчеловеев нахмурился. На его квадратном лице заиграли желваки. Он кивнул.

— Есть!

— Метра на три отойду, и давай!

— Понял!

Я принялся спускаться. Преодолевать неудобные камни и ямы, разбросанные на склоне. Когда немного спустился, услышал, как застрекотал автомат Пчеловеева.

В тот самый момент из какофонии звуков стрелкового боя вывалился протяжный треск пулемётной очереди. Это душман залёг, когда понял, что его обстреливают. У меня есть немного времени, пока он не попытается ответить.

Пчеловеев бил. Бил и бил, быстро меняя магазины.

Я продвигался всё ниже и ниже. Оставалось пройти ещё каких-то три-четыре метра.

И потом грянул пулемётчик.

Очередь была короткая, опасливая, но она прошила склон буквально в полутора метрах от меня, заставляя залечь.

Я сознательно упал на спину. С трудом перевернулся головой вниз, проделал остаток пути на животе и достал заранее подготовленную гранату. Дёрнул чеку. А потом, под огнём, бросил.

Прижался к земле.

Когда затих автомат Пчеловеева, грянул взрыв. Столб пыли взметнулся над камнями, где засела наша цель. Я приподнялся на локтях.

Пыль, быстро унесённая афганским ветром, рассеялась. И тогда я увидел на камнях тело.

Душмана-пулемётчика буквально вынесло из укрытия взрывом моей Ф-1. Он лежал там и походил теперь на изломанного, брошенного ребёнком игрушечного солдатика. Его пулемёт затих навсегда.

— Сашка! — услышал я приглушённый крик Пчеловеева, — Саня!

Я обернулся.

Тот сидел под огнём пулемётчика, прижимался к камню, стискивая автомат.

— Саня!

Его прижало огнём.

Тогда я чуть приподнялся и бросил взгляд ниже. На тропу, где сидела группа Мухи.

Одного пулемётчика мы уничтожили. Другой отвлекся на нас. Остался лишь один, который мог обстреливать только нижнюю половину тропы, отрезав тем самым арьергард группы.

Но Муха и его ударная часть быстро пробирались вверх, к нам, меняли укрытия на более надёжные. Они пытались выйти на удачную позицию, чтобы подавить точку, что вела по нам огонь.

И пулемётчик заметил их движение. Спустя секунду я заметил, как немного недоходя до удачной позиции, бойцы снова залегли, укрываясь от вражеского огня.

— Он отвлекся! Огонь! — крикнул я Пчеловееву.

— Ранило! Ранило! — орал он в ответ.

— Стреляй!

Я глянул на Пчеловеева.

Он всё так же сидел за камнем. Левая его рука бойца повисла плетью. И всё же парень нашёл в себе силы, чтобы поднять автомат, положить его цевьём на камень и открыть огонь одиночными.

Я тоже вскинул автомат и принялся давить врага огнём.

* * *

Муха пригнул голову, когда пулемётчик, засевший выше и правее, снова открыл по ним огонь. Хитрый гад засел на козырьке, и отсюда дотянуть до него группа не могла. Каких-то шести метров не хватило им, чтобы подняться выше, на террасу. Оттуда можно было попытаться закидать гада гранатами.

— В укрытие! — крикнул Муха.

Обернулся. Увидел, как бойцы упали на землю, прижимаясь к камням, залегая в низинах.

— Сука…

Он слегка приподнял голову. Уставился наверх и левее, туда, откуда по врагу вёлся интенсивный, но недостаточно плотный огонь. Он знал — это Селихов и Пчеловеев.

«Черти шустрые, — с холодным удивлением подумал он, — пробрались и накрыли одного душманского гада. Отвлекли второго. Если б не они, нас бы уже размазали по всему склону. А так… Так есть ещё немного времени…»

Муха стал судорожно думать. Селихов на хорошей позиции. Но слишком далеко, чтобы сделать что-то со вторым пулемётчиком, что остался ниже. Да и с этим, который сейчас не давал поднять им головы, ему не совладать. Вот добавить бы Селихову ещё двух-трёх бойцов… Тогда было бы дело другое. Но обстоятельства диктовали другие условия.

— «Ветер первый»! Это «Ветер два»! — вдруг зазвучал голос Волкова в гарнитуре, — на связь!

— «Ветер два»! Дима! Что такое? Докладывайте!

— У нас беда! — отозвался Волков. — Заметили две группы боевиков. Обе вооружены СПГшками! Как слышно⁈ СПГшки у них!

— Млять… — выругался Муха и пригнул голову, когда пулемётная очередь легла едва ли в метре от него.

Осколки земли и камешки засыпали старлея.

— Понял тебя, «Ветер два», — отряхнулся он, — Не подпускать их! Защищать машины! Как поняли⁈ Не подпускать их к машинам, приём!

— «Ветер первый», — отозвался Волков так, будто пропустил мимо ушей приказ командира, — наблюдаю… Мля… Наблюдаю на склоне группу с миномётом! Повторяю! На правом склоне группа с миномётом! Подходят к вам! Сейчас будут производить развёртывание!

Муха, рискуя, приподнялся сильнее. Стал шарить взглядом по вершине склона. Но ничего не увидел.

— «Ветер три»! — вызвал он Андро, — видите миномёт⁈ Можете уничтожить⁈ Приём!

— «Ветер первый», на связи «Ветер три», — отозвался Геворкадзе. — Отрезаны огнём пулемётчика. У нас раненый. Не можем сдвинуться с места. Не видим цель…

Муха опять выматерился. Потом принялся судорожно соображать, что делать.

— «Ветер первый», — в эфире снова зазвучал голос Волкова, — говорит «Ветер два». Вижу цель. Начинаю маневр. Мы их накроем.

Муха оглянулся.

Увидел, как командирский БТР начал движение вдоль ущелья. Принялся прижиматься к правой стороне дороги, заходя так, чтобы расчёт миномёта оказался в его секторе обстрела.

И при этом машина отдалялась от остальных, становясь лёгкой мишенью для затаившихся где-то СПГ.

— Отставить! — заорал Муха, — «Ветер два», отставить! Ты лёгкая мишень!

— Вас накроют, командир, — прозвучал в эфире решительный голос Волкова. — А потом и нас. Я вас не оставлю, товарищ старший лейтенант. Конец связи.

— Отставить! Не рискуй! — крикнул Муха, — слышишь⁈ Отставить! Дима!.. Дима!

* * *

— Миномёт! — крикнул я, наблюдая, как два или три душмана тащат 82-миллиметровый БМ-37.

Я вскинул автомат, отправил в расчёт очередь, но они успели скрыться от меня за большим камнем, стоящим на более-менее ровном месте склона.