Танцор Ветра. Том 3 - Константин Александрович Зайцев

приподнялся, на этот раз подготовившись к боли. Она пришла, но была куда слабее чем в первый раз. Перенеся вес на левую руку, оттолкнулся и сел на краю широкой кровати. Ноги коснулись прохладного деревянного пола. Посидев несколько мгновений, привыкая к вертикальному положению отправился одеваться.

Комната слегка закружилась, но через миг все пришло в норму. Подойдя к столику, на котором лежала одежда я немного удивился. Похоже Ксу решила, что драконорожденный не должен ходить в заштопанных халатах и мне выдали совершенно новую одежду. Уже привычных мне темных цветов.

Мои клинки аккуратно лежали на столе вместе ножнами. А рядом с ними, на специальной стойке покоился Снежный рев. Что здесь делала фамилия реликвия семьи Цуй было совершенно не понятно, но сейчас мои мысли занимало урчание в животе.

Неспешно одевшись, стараясь не делать резких движений я закрепил ножи и вышел из комнаты. Коридоры поместья Цуй встретили тишиной и легкой прохладой. Меня вел запах, от которого рот наполнился слюной: паровой рис, жареная рыба, сладость пирожков с бобовой пастой. Желудок напомнил о себе коротким урчанием.

Спускался медленно, опираясь на перила. Каждая ступень отзывалась эхом в ребрах, но шаг за шагом путь вниз был пройден. У подножия лестницы слышались приглушенные голоса.

Слуги двигались без спешки: девушка в синем ханьфу несла чайный поднос, пожилой мужчина подметал дворик. Никто не глядел прямо, но вниманием обволакивало всё — в таких домах знали, где и кто находится. И уверен, что Ксу скоро узнает, что я проснулся.

Запах становился все сильнее и мой голод требовал, чтобы я двигался к источнику этого восхитительного аромата. И он привел меня в уже привычную беседку, в которой завтракали Шифу, со своими неизменными четками, и Ксу.

Стоило мне приблизиться, как она тут же улыбнулась глядя на меня.

Улыбка при встрече была искренней, мягкой, без тени притворства. Облегчение в её взгляде выдавало тревогу, которую она, должно быть, испытывала.

— Лао, — произнесла она, пригласив сесть. — Рада видеть тебя на ногах. Как самочувствие?

— Могло быть и лучше, но для человека, который выжил во вчерашней мясорубке, просто прекрасно. — Улыбаясь произнес я присаживаясь за стол. Ксу уже наполняла чашку чаем. Судя по тонким ароматом жасмина, это был мой любимый сорт.

— Чай поможет восстановить силы, — произнесла она, ставя чашку передо мной. — Вот только твой бой был позавчера.

— Ты пролежал больше суток. Целитель говорил, что повреждения были достаточно серьезными, но у тебя живучесть уличного кота. — Негромко произнес Шифу.

Старик с четками произнес эту фразу не поднимая глаз от своей пиалы с чаем. Он продолжал перебирать нефритовые бусины с той же невозмутимостью, с какой горы встречают рассвет. Чтобы достичь такого же уровня самоконтроля мне придется потратить вечность.

Пытаясь осмыслить сказанное, я взял пиалу, ощущая приятное тепло в ладонях. Первый глоток обжег язык, но следом пришло облегчение. Травы в сборе были подобраны мастерски. Они почти не меняли вкус прекрасного чая, но сквозь его букет чувствовалась легкая горечь корня женьшеня, сладость лакрицы и что-то еще, чего я не мог опознать.

— Не думал, что все так плохо. Но похоже мне нужен был именно сон. — выдохнул я, опуская чашку. — Сейчас я чувствую, что еще пара дней и мое тело снова прийдет в форму. Хороший чай с травами, еда и немного отдохнуть это именно то, что мне сейчас нужно для полного восстановления.

Глядя на гору еду на столе желудок издал предательское урчание.

Ксу улыбнулась, услышав это.

— Ешь, Лао. Твоему телу нужно восстановиться.

Паровые пирожки с начинкой из рубленой свинины и зеленого лука, миски с белоснежным рисом, жареная рыба в имбирном соусе, маринованные овощи, тонкие ломтики утиного мяса. Все это манило меня куда больше чем разговоры, поэтому я не стал спорить.

Миг и палочки уже были в моих руках. Они двигались с безумной скоростью. Красивое фарфоровое блюдо наполнялось одним видом еды за другим. Небо, как же хороши повара в доме Цуй! Рис был рассыпчатым, каждое зернышко отдельно. Рыба таяла на языке, отдавая сладостью имбиря и остротой чеснока. Пирожки были горячими, сочными, с той идеальной толщиной теста, которая отличает работу настоящего мастера от ремесленника.

Какое-то время мы ели в тишине. Это не было неловким молчанием — скорее совместной медитацией, когда каждый погружен в свои мысли, но при этом остается частью общего целого. Четки Шифу щелкали мерно, как далекий цокот копыт по камню. Где-то в глубине дома слышались приглушенные голоса слуг, звон посуды. Пока Шифу не прервал молчание.

— Лао, — произнес он голосом, похожим на шелест сухих листьев. — То, что случилось на арене. Ты поступил очень благородно. Именно за счет твоей речи на доме Цуй нет ни малейшей тени. Ты освободил Жанлиня от проклятия, которое было хуже любой смерти. Пусть он был пьяницей и мерзавцем, но он был одним из дома Цуй.

— Я обещал Ксу, что решу ее проблему с братом и решил. Надеюсь тебе не придется делать еще одни похороны? — Мои слова прозвучали как неудачная шутко, но Ксу лишь улыбнулась

— Спасибо, Лао. Моего брата нет, вместо него остался измененный и его утилизацией займутся городские власти. Но есть один важный момент, который я обязана обсудить с тобой как наследница дома Цуй.

— И чего желает от скромного Фэн Лао наследница дома Цуй?. — Еда покоящаяся на дне желудка сделала мое настроение благодушным и теперь я медленно наслаждался травяным аем.

— Лао, — начала она, и в ее голосе прозвучала нотка неуверенности, совершенно несвойственная наследнице великого дома. — Есть один вопрос, который мы должны обсудить. Это касается… Снежного Рева.

— А что не так с этим клинком? Вроде он остался целым. — ответил я пытаясь понять чего она от меня хочет.

— Господин Ли. — Вмешался Шифу. — Думаю Ксу просто не понимает, что ты не знаешь правил арены и последствия поединков. И именно поэтому она не осознает, что надо говорить максимально просто и прямо. — Старик насмешливо улыбался, а Ксу чуть смутившись посмотрела мне в глаза и сказала:

— Лао по традициям арены, Снежный Рев теперь принадлежит тебе как победителю. Но для любого дома драконорожденных потеря фамильной реликвии — это больше, чем утрата артефакта. Это удар по чести, по престижу, по самой сути того, кем мы являемся. Согласно традиции ты должен назвать цену, за которую дом Цуй