Танцор Ветра. Том 3 - Константин Александрович Зайцев

На секунду я задумался, но, посмотрев на тело старшего брата Ксу, точнее на то, что от него осталось… Чёрная субстанция, делавшая его таким живучим, почти полностью испарилась, оставив лишь изуродованный труп с выгоревшими венами и сгнившей кожей. Жалкое зрелище. Человек, который мог быть достойным воином, превратился в инструмент чьих-то тёмных игр. Выродок даже не смог достойно умереть, и теперь его имя будет вымарано из всех семейных книг дома Цуй, а в палате Памяти Предков в его личном деле поставят позорную отметку.

Спиной я чувствовал три взгляда, и каждый из них чувствовался по-своему. В павильоне Изумрудного Кедра Ксу сидела с прямой спиной, словно проглотила лом. Моя подруга искренне переживала за меня, но дурацкий этикет не позволял ей броситься на шею убийце её старшего брата. И плевать, что этого брата давно пора было убить.

Рядом с ней Сун Хайцюань сидел, стиснув зубы, его лицо было красным от сдерживаемой ярости. Он только что лишился своего главного инструмента по захвату власти в доме. Погоди, ублюдок, ты будешь следующим, за всё в этом мире нужно платить.

И лишь Цуй Юнхо выглядел абсолютно спокойным. Поймав мой взгляд, он едва заметно кивнул. Этот парень был хладнокровнее песчаной гадюки, и я уверен, что он не менее опасен. Если я правильно его понимаю, то он уже считал своего брата мёртвым, и поэтому его смерть его совершенно не тронула. А вот искажение — это могло быть для него опасно.

Я глубоко вздохнул, принимая окончательное решение. И стоило мне его принять, как ветер ласково коснулся моего лица, словно подбадривая. Задержав дыхание и игнорируя боль в рёбрах, я поклонился согласно этикету. Выпрямившись, я громко и чётко произнёс:

— У меня лично, — начал я, делая паузу для большего эффекта, — и у Дома Ли нет претензий к Дому Изумрудного Кедра.

Шёпот прокатился по толпе. Многие ожидали обвинений, требований компенсации, возможно, даже вызова на кровную месть. Но мне было плевать, и я продолжил, зная, что писарь арены сейчас фиксирует каждое моё слово:

— Цуй Жанлинь бросил мне вызов по всем правилам. Поединок был честным до тех пор, пока кто-то — не член Дома Цуй, я уверен — не осквернил его тело. Этот кто-то превратил гордого драконорожденного в жалкое чудовище. И этот кто-то должен ответить за своё преступление.

Сделав шаг вперёд, я картинно обернулся, чтобы каждый на арене видел меня и слышал мои слова:

— Как друг и союзник наследницы Дома Изумрудного Кедра, госпожи Цуй Су, я лишь помог Дому Цуй удалить гнилую ветвь с их фамильного древа. Жанлинь пал не от моей руки, а от яда, который влили в него враги дома. Искажение — наш общий враг. — Я сделал ещё одну паузу, сдерживая новый спазм боли в сломанных рёбрах. — Клянусь, что, пока я жив и могу сражаться, мои клинки будут разить искажённых, не зная жалости, и любой, кто посмеет принести искажение в этот мир, будет уничтожен.

Вдох-выдох, и теперь я смотрел прямо на Сун Хайцюаня. Я говорил вроде бы для всех, но старый выродок понял, что моё послание именно для него:

— Пусть настоящий враг не стоял сегодня на этой арене. Пусть он прячется в тени, манипулируя, отравляя, превращая благородных воинов в монстров. Но я — драконорожденный, и я выполню свой долг. Обещаю, как член Дома Огненного Тумана, как друг Дома Цуй, — этот враг будет найден. И когда он будет найден…

Я позволил тишине повиснуть в воздухе, а затем закончил с холодной улыбкой:

— … он пожалеет, что родился под этим небом.

Распорядитель кивнул с явным одобрением. Это был идеальный ответ — политически грамотный, не оскорбляющий Дом Цуй, но ясно указывающий на то, что я всё прекрасно понимаю и знаю, с кого спросить. Эти драконорожденные и их правила мало чем отличаются от подобных же правил на улицах Нижнего города.

— Ваши слова, господин Ли, будут записаны и переданы всем заинтересованным сторонам, — официально произнёс седой мужчина. — Арена свидетельствует: вы действовали с честью, защищая не только себя, но и священные традиции драконорожденных.

Он повернулся к толпе и поднял руку. Его голос усилился эссенцией, донося слова до каждого уголка арены:

— Поединок завершён! Ли Фэн Лао из Дома Огненного Тумана — победитель! Цуй Жанлинь из Дома Изумрудного Кедра пал с… — он запнулся, затем более честно закончил, — … пал, став жертвой предательства и Искажения. Пусть его душа найдёт покой, а его враги — справедливое возмездие!

Гонг ударил четыре раза, официально закрывая церемонию.

Фигура в сером одеянии стояла в тени верхнего яруса, вдали от любопытных глаз. Здесь, где камни трибуны встречались с массивной аркой, свет едва добирался, оставляя лишь клочки тусклого сияния. Идеальное место для того, кто не желал быть замеченным.

Он смотрел на арену.

Фэн Лао шагал прочь едва заметно хромая. Идущая рядом с ним девушка была из дома Изумрудного Кедра. Цуй Ксу. Наследница, которая оказалось слишком умной и слишком живучей, чтобы просто сдохнуть. Лао помог ей, а теперь она поможет ему. Плохая комбинация, господин будет недоволен. Пока эти мысли крутились в голове незаметного человека. Фигуры выжившего бойца и его союзницы постепенно растворялись в толпе, покидающей арену.

Неудача.

Мужчина вытащил из рукава серебряную монету. Тяжёлую, древнюю, отполированную тысячами касаний. На одной стороне — воин с изогнутым клинком, застывший в смертельном ударе. На другой — змей, пожирающий собственный хвост. Знак Матери Изменений. Знак бесконечного цикла трансформации.

Монета закрутилась между пальцев. Раз. Два. Три оборота. Металл звякал тихо, почти нежно, как колокольчик на ветру. Но в этом звуке чувствовалось что-то холодное. Смертельное.

Жанлинь был инструментом. Слабым, но удобным. Амбициозным дураком, готовым выпить всё, что ему предложат, лишь бы почувствовать себя сильнее. Снадобье сработало. Искажение расцвело в нём, как гниль в спелом плоде. Но Фэн Лао оказался крепче ожидаемого. А затем вмешался тот.

Губы мужчины сжались в тонкую линию.

Ещё один драконорожденный. Мастер земли. Третий ранг, может быть, выше. Он разрушил всё одним ударом. Не дал Жанлиню окончательно трансформироваться, не позволил Искажению проявиться в полной мере. Неучтенный фактор, о котором стоит доложить господину.

Монета снова закрутилась. Щелчок. Щёлк. Щёлк.

И вот теперь — этот Фэн Лао жив. Говорит красивые речи. Делает политические ходы, как настоящий игрок. Обещает найти врага. Обещает справедливость.

Щёлк.

Монета взлетела в воздух.