Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

И я был с ним абсолютно солидарен.

А у Музы дела были плохи. Софрон то ли из-за бесконечных возлияний, то ли науськиваемый Зайкой, но мозги у него совсем протекли. Он с сестрой разговаривал, как собакой. Кричал. Выгонял её, постоянно насмехался. Муза аж почернела вся, но терпела и пыталась его оправдать, когда я или кто-то из соседей предлагали с ним разобраться.

И чем дальше шло дело, тем было сложнее.

И вот после ухода Надежды Петровны я услышал в коридоре опять шум. Вышел и обнаружил, как Софрон кричит Музе:

– Да ты никому никогда не нужна! Балерина, мать твою! И многого ты добилась, балерина сраная?! Конуру в коммуналке получила и пенсию в три копейки, вот и вся твоя жизнь! Ни мужа, ни детей, кому ты такая нужна!

Выпалив эти злые слова, он гордо, с чувством собственной важности, удалился в комнату.

А Муза осталась в коридоре, она сидела, скрючившись на полу и плечи её вздрагивали.

– Муза, – сказал ей я, – пойдём ко мне в комнату.

Она взглянула на меня мокрыми больными глазами, встала и с гордо поднятым подбородком сказала:

– Извините, Муля, я сейчас очень занята. Дела семейные, как вы понимаете.

И удалилась в свою комнату. Оттуда послышались крики Софрона и визгливый смех Зайки. Опять, наверное, водку распивают.

Мне было жаль Музу. Нужно было что-то срочно предпринимать. Я как-то в последнее время переключился на другие вопросы и совершенно перестал заниматься «программой успеха» для Музы и Беллы.

Поэтому я постучал к Белле в комнату.

– Минуту! – открылась дверь и на пороге появилась Белла, закутанная в старый халат и с какой-то творожной маской на лице, но только желтого цвета.

– Муля? – удивилась она, нимало не смущаясь своего вида, – что случилось?

– Случилось, – понизив голос до шепота, сказал я и оглянулся на дверь Музы.

– Зайди, – тоже шепотом велела она, – только у меня бардак.

В комнате действительно был бардак: все шкафы открыты, часть каких-то нарядов кучами валялись на кровати, непонятные шляпки на столе, флакончики от духов и всевозможных женских средств выстроились на той части стола, которая не была занята тряпками.

– Ревизию навожу, – проследив мой взгляд, заявила Белла.

– Правильно, – одобрил я. – Мне тоже нужно взять с вас пример. А то зарос барахлом по самые уши.

– Так что ты хотел? – не смогла сдержать любопытства за маской вежливой беседы Белла.

– Белла, – сказал я, – вы помните, мы с вами обсуждали план по Музе? Ну, чтобы убрать отсюда Софрона?

Белла кинула и глаза её загорелись предвкушением.

– В общем, пора наш план внедрять. Когда ваши девочки смогут переехать к нам в коммуналку?

Глава 8

Свадьбу Ложкиной и Печкина назначили на субботу. И свадьбу Модеста Фёдоровича и Машеньки Сазоновой – тоже на субботу.

И вот как?

А суббота – рабочий день. И вот как?

Ну, с Мулиным отчимом ещё всё понятно, они с Машей тоже работают, так что само торжество назначили в ресторане на вечер. Успею после работы.

А вот что делать с Ложкиной и Печкиным? Не пойти – обидятся. А когда пойти, если с утра я работаю, а потом сразу пойду к Бубновым?

Печкин, когда узнал, торжественно заявил, что раз их с Ложкиной познакомил я, то и быть мне почётным гостем и сидеть на самом почётном месте.

Ну и как быть?

Хорошо, что время ещё есть и я успею всё обдумать. Но главный вопрос – что дарить? Зарплата у Мули, как оказалось, была не так, чтобы достаточной. На обеды в столовой и ещё чуток сверху хватало. А вот если что-то посущественнее купить, то уже и всё.

И начал я задумываться о том, что пора бы наведаться к заветному свёртку. Да и вообще вопрос с этим госконтрактом давно пора решить. А я что-то так чужими проблемами увлёкся, что о своих совсем позабыл. И тот рейд у дома мне тоже покоя не дает.

От всех этих мыслей настроение у меня было совершенно не предпраздничным.

А тут я ещё посадил себя на диету, стал бегать по утрам и подтягиваться на турнике в соседнем дворе. И озверел окончательно.

Так что в это позднее воскресное утро я вышел варить кашу на кухню в категорически дурном настроении. И совесть меня абсолютно не мучила, когда я, пока вода вскипала, вытащил сигарету из пачки, оставленной Мулиным отчимом, и закурил.

Дверь хлопнула и на кухню заглянула прехорошенькая белокурая головка.

– О! – прощебетала она, тряхнув шикарными локонами и ослепительно улыбнулась. – Закурить девушку не угостите?

– И мне! И мне! – на кухне возникла вторая нимфа, только эта была ярко-рыжей жгучей и лучезарной, – я тоже хочу!

– Я в раю, а вы ангелы? – поражённо спросил я, угощая нимф сигаретами.

– Мы к Белле пришли, а её нету, – усмехнулась блондинка и выставила точёную ножку чуток вперёд, – там какой-то дедок нам открыл и сразу ушел.

– У него ещё была коробка с гайками, – добавила рыжая.

Вот оно как!

Я совсем по-другому посмотрел на нимф. Они прикурили от конфорки и подошли поближе к форточке. При дневном свете стало видно, что нимфам явно за тридцатник и плотный театральный грим морщинки и припухлости на лице особо не скрывает.

– Белла на рынок ушла, – сказал я, – надо подождать немного. Она быстро вернётся. Если языком, конечно, ни с кем не зацепится.

Мы познакомились. Блондинку звали Вера Алмазная, а рыжую – Нонна Душечка. Насколько я понял, работали они в том же ресторане, что и Белла. Но только Белла играла на пианино, а девушки работали в кордебалете.

А я решил ковать железо, пока горячо:

– Вам же Белла говорила о вашей роли? – завуалированно спросил я.

– Говорила, – ответила белокурая нимфа Вера, – но мы всё ещё сомневаемся. Вот, пришли посмотреть, что и как.

– И окончательное решение мы примем только после того, как посмотрим, – добавила рыжая нимфа Нонна.

Пока мы курили, вышла Фаина Георгиевна покурить и сердито сказала: