Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

Оля аккуратно, стараясь не дергать за шерстинки, распутала колтун, вытащила колючку. Ей нравилось узнавать о себе прежней что-то новое. Вот и сейчас она явно делала что-то знакомое… Потом не выдержала, зарылась пальцами в шерсть. Та была жесткой и слегка царапала кожу. Нетрудно было представить, как днем она каменеет, вместе с хозяином превращаясь в статую.

Оля пробежалась пальцами вверх, добралась до стоящих торчком ушей. Поймала ошалелый взгляд круглых от удивления глаз и только тогда опомнилась. С досадой на себя убрала руку.

— Прости. Я, наверное, привыкла… Ну я не помню, но, похоже, у меня были животные…

Ташир моргнул. Наморщил лоб, задумался…

Было странно видеть, как на неподвижной морде внезапно прорываются эмоции, словно кто включает их изнутри. Как, например, дыхание.

Зверь тяжело вздохнул, бока поднялись и опустились, хотя до этого — Оля могла поклясться — ташир не дышал.

— Прости, — еще раз извинилась Оля, ругая себя… Полезла к стражу школы, словно тот обычный питомец! Если сейчас ее начнут жрать, заступится ли кто-нибудь? Может, трогать ташира тут категорически запрещено?

Зверь внезапно нырнул головой вниз, ткнулся носом в руку, а потом уложил свою вытянутую башку ей на колени.

У девочки перехватило дыхание, накатило восхищение и еще что-то такое теплое. Словно она друга встретила: давнего и очень любимого.

— Ты такой красивый! — искренне очаровалась она, нежно обхватывая пальчиками уши. Черные глаза ташира блаженно сощурились…

В коридоре у столовой было многолюдно. Кто-то успел уже позавтракать, кто-то еще торопился поесть. Оля нервно поправила юбку. Проверила пуговичку у горла. Форма здесь была черно-серой. Серый низ, черный верх. Брюки носили как девочки, так и мальчики. Многие одели рубашки с коротким рукавом — день обещал быть жарким. Брюки были и в Олином шкафу, но она постеснялась их надеть. Вообще, там был с десяток комплектов под бытовыми заклинаниями: разного размера, но примерно на один возраст.

— Вижу справилась, — вместо приветствия с одобрением сказала ей госпожа Горра, — хорошо, что я тебе стража отправила. Сегодня внесем в списки, обновим заклинания в комнате, побудка начнет работать, а пока быстро на завтрак. Господин директор проверит твой уровень. Так что после еды отправляйся к нему в кабинет. Спросишь — тебе покажут.

Проговорив все это и не став дожидаться хотя бы кивка, что сказанное услышано, управительница заторопилась по своим делал.

«Она не знает», — выдохнула с облегчением Оля, думая в первую очередь о том, что уже нарушила правила, разрешив парням собираться в ее комнате.

У стены с часами она невольно замедлила шаг. Взгляд заскользил по поверхности… Здесь всегда было много народу, но сейчас толпа была особенно плотной.

— Эй, — ее стукнули по плечу, — ты же новенькая, да? Тогда это твои, — и ее потащили в самую толпу, народ расступился, ее подтолкнули так, что она оказалась перед часами.

Пожалуй, теперь ее точно запомнят. Хотя бы по часам: прям-таки вызывающего ало-песочного окраса с вкраплениями голубых камней, с парой чешуйчатых зверей по бокам и вычурно украшенной короной наверху.

— Так ты у нас принцесса? — в спину донесся завистливый смешок.

— Угу. Принцесса-дикарка.

Зависть всегда рождает злобу. Даже намек на то, что она может оказаться принцессой настроит половину школы против нее. Теперь ей будут старательно доказывать, что она просто пепел… который можно втоптать или развеять.

И нет смысла что-то объяснять…

Она побоялась, что ее не выпустят, но толпа расступилась, позволив вырваться на свободу, и девочка поспешила на завтрак.

Какая разница, что там изобразили часы… Она все равно ничего не помнит.

У дверей Оля чуть задержалась, приветливо кивнула стражу. Тот не ответил, продолжая старательно изучать пустоту перед собой. Она не обиделась. Служба есть служба и не маленьким девочкам ей мешать. Хотя приятно было думать, что у нее появился маленький такой секрет, точнее немаленький, с острыми ушами и белоснежными зубами.

Столовая уже наполовину опустела, и Оля уверенно направилась к раздаче. Ошибиться было сложно: окно в стене и отходящий от него пацан с подносом.

Кролик закопошился в сумке, учуяв запах еды, и Оля подумала, что надо будет днем выпустить его погулять.

— Новенькая? — сумрачно осведомилась женщина. Оля задрала голову — повариха возвышалась над ней, наполовину высунувшись из окна — чисто скала. Густые брови грозно сдвинуты к переносице. На верхней губе пробивается черная поросль. Волосы убраны под серый колпак. А поварешка в руке кажется детской игрушкой.

Оля кивнула, на всякий случай отступая.

— Держи.

Поднос словно из воздуха появился. Пара тарелок. Булка, посыпанная белым. На вид все съедобное и пахнет неплохо.

— Чай там, — женщина мотнула головой в сторону железного шкафа, потеряв к девочке интерес — в спину уже дышал следующий ученик.

Поднос Оля забрала и направилась к свободному столу, но дойти не успела. Что-то ударило по ноге, заставив запнуться, покачнуться — поднос она едва успела опустить на ближайший стол, но часть еды из тарелки выплеснулась на стол и на сидевшего за ним парнишки.

— Ах ты ж бездна! — подскочил тот, судорожно отряхиваясь, но жидкая каша не желала стираться с черной рубашки, оставшись на ней белесыми пятнами.

Оля с досадой прикусила губу. Как же так⁈ Поела, называется.

Уши загорелись от стыда.

— Смотрю, мелочь, ты еще и неуклюжая? — ее с силой — аж рука занемела — шлепнули по плечу. Она обернулась. Луч стоял, скалясь во все зубы. Рожа такая довольная, словно подарок себе сделал.

— Ты! — выдохнула она со злостью, мгновенно понимая, кого благодарить за «прекрасное» утро.

— Чем докажешь? — погано ухмыльнулся Луч, и не думая отрицать. — Чернышу теперь рубашку должна. Постирать, — и улыбка стала в два раза гаже.

Если до этого момента Оля так и собиралась сделать — не привыкла бегать от ответственности, то теперь все благие помыслы вылетели из головы.

— Сам стирай! — бросила зло, чувствуя, как вскипает внутри раздражение, и огонь просится наружу. Пусть ее накажут за применение стихий. После. Когда обидчик получит свое.

— Луч, смотрю ты так и не…

— Что тут происходит?

Оба голоса прозвучали одновременно, и Луч растерянно заморгал, стирая улыбку с лица.

Оля посмотрела направо — Туман. Смотрит на нее с недовольным прищуром, точно это она что-то натворила. С другой стороны к ним подходил Ветер, и на его лице — отражением — читалось такое же недовольство.

Оля стиснула ладони, внутри горечью растекалась обида, и она внезапно почувствовала себя на самом деле виноватой, словно лично цапнула парня за руку, еще и подножку поставила. Тоже сама.

— Думаю, я смогу объяснить, —