Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин

Он любезно представил себя и своих товарищей, а я вежливо послал всех на хер, разминая кулаки. Это моя земля, и непрошеных гостей как не любил, так и не люблю.

Мои манеры Мышкин не оценил и вскинул руку, применяя Инсект. Его дружки с ухмылочками стали меня окружать. Я не сразу понял, что делает его дар, но затем почувствовал недомогание, будто сильно простудился. В коленках появилась дрожь, в руках — слабость и тремор. Засранец реально пил из меня жизненную силу!

Такой необычный Инсект встречался мне впервые. Мана, покидая моё тело, улучшала физические характеристики графа, делала его сильнее и будто даже увеличивала в размерах.

Да, не верни я себе свой дар, то мог бы испугаться. Но вместо этого лишь разозлился, и граф это заметил. Его рука дрогнула, а брови удивлённо приподнялись.

Я снова чувствовал огромный лес вокруг. Лес, ставший мне родным, в котором провёл первые девятнадцать лет своей жизни. И сейчас он запасся жизненными соками перед долгой зимой. Я взял эту энергию себе. Не всю, конечно: я же не хочу, чтобы мой лес замёрз или засох. Немного, для огромного леса — всего лишь каплю. И с помощью потеплевшего гномского браслета на левой руке направил её в графа Мышкина. Использовал его же Инсект против него самого.

Сперва он торжествующе улыбнулся, наверняка думая, что я сдался, поэтому отдаю ему последние крохи. А потом его лицо вытянулось, глаза в ужасе распахнулись.

— Стой! — заорал он.

Но слишком поздно.

На его лбу вспухла почка, через миг из неё вылезли сразу три зелёных листочка. Свежих, весенних. Почки стали появляться на всём его теле, превращаясь в листья. Уже через несколько секунд Мышкин стал напоминать молодое деревце.

Вот что энергия леса животворящая делает.

Парень упал на землю и скрючился в позе младенца, заливаясь слезами и покрываясь цветами.

— Хватит! Останови это! — причитал он.

Но я уже давно перестал что-либо делать. Это выходили остатки той энергии, что он стащил у меня по своей дурости. Для меня-то она безопасна благодаря Дубовому Инсекту, а вот для остальных…

— Боже, ты чудовище! — крикнул один из парней, бросаясь к графу и пытаясь его поднять.

— Я? Нет! — притворно возмутился я. — А вот он — да!

Я ткнул пальцем в сторону леса, где между деревьев крался огромный волк. ерая шерсть сливалась с корой, делая его почти невидимым.

— Альфачик! — позвал я и свистнул.

Волчара встрепенул ушами и посмотрел на меня, потом, зевнув, пошёл на стайку дворян, сбившихся в кучу возле своего вожака.

— Аль-аль-аль… — заело у виконта Погребняка. Совладав с собой, он проорал: — Да кто же так волка называет⁈

Я пожал плечами, а волк вышел на дорогу и зарычал, оскалив зубы.

— Ему нравится, — сказал я.

Лютоволк приблизил зубастую пасть к лицу виконта. Тот смертельно побледнел, а по штанам у него потекло что-то тёплое, на октябрьском холоде источающее пар. Он сделал попытку попятиться, но дружки, спрятавшиеся за него, подпёрли неудачливого товарища.

— Последний раз предлагаю. — Я со скучающим видом осмотрел свои ногти. Под один каким-то чудом забилась не то грязь, не то пыль. — Валите подобру-поздорову, пока я случайно не сказал «фас».

Альфачик рыкнул, делая ещё один шаг, и клацнул зубами. В ответ раздались всхлипы и испуганные возгласы.

Конечно, волк не знал собачьих команд, но он прекрасно знал мои мысли и чего я хочу. И ему они нравились, так что шерстяной с лёгкостью мне подыграл.

Виконт с дружками тоже обладали Инсектами, но ни один из них не решался применить свой дар, когда рядом стоял волк чуть ли не с них ростом. Они подхватили стонущего и цветущего графа и бросились в сторону от дороги. Затерялись среди деревьев, а вскоре оттуда донёсся рокот мотора. Из кустов выскочила большая чёрная машина, раскидав бампером землю, — та самая, что с пару часов назад промчалась мимо меня по дороге.

Так вот как они оказались здесь раньше меня. Ещё и ждали порядочно — терпеливые ребята. Пожалуй, тоже стоит прикупить автомобиль или конный экипаж в поместье. Машин в городах всё больше, и они становятся не роскошью, а уже необходимостью.

Я подобрал сумки и пошёл дальше. Альфачик всячески намекал, что может меня подвезти, но я отказался. Хотел ноги размять.

В особняке меня уже ждали четыре голодных рта, охочих до жареной курочки. Да, Морозова тоже не отказалась, а вот дриада предпочла сконцентрироваться на овощах. Про стычку я рассказывать не стал. Зачем? Лучше поесть. Благодаря фольге курочка-гриль всё ещё была тёплой. Остальные продукты отдал слугам на кухню. Может быть, потом стоит нанять ещё, так как дом большой, и маловато народа, чтобы поддерживать хозяйство в чистоте и порядке. Но это всё дело наживное. Сейчас есть и другие заботы.

— Ох и хороша курочка, — сытно похлопала себя по животу Агнес. — Не то что харчи в поезде.

— И как в вас всё это влезает? — покачала головой Лакросса, отковыривая вилочкой небольшой кусочек мяса.

Вероника надула жирные губки.

— У меня на самом деле быстрый обмен веществ, — сказала она, затем сжала в руках собственную грудь четвёртого размера. Серая футболка смялась при этом. — Чтобы сохранить свои формы, приходится много кушать! А то вдруг г-господину перестанет нравится моя грудь.

Марина, сидевшая по левую руку от меня, аж поперхнулась.

— И часто вы подобные вещи за столом обсуждаете?

— А то ты в Питере не поняла? — хохотнула Агнес.

Баронесса вздохнула и покачала головой.

— В самом деле, могла бы догадаться… Но ты, Агнес, и правда много ешь. Будто у тебя живот резиновый.

— Ничего он не резиновый! — скрестила руки на груди зелёная мелочь.

Но я заметил, как забегали её глаза. Хм…

Дриада обвела всех сидящих за столом взглядом и улыбнулась:

— Не думала, что всего за несколько дней соскучусь по вашей компании. Даже жаль, что нужно возвращаться назад…

— Дак оставайся! — радостно взмахнула руками Агнес, довольная, что тема ушла в сторону от её резинового живота. — У Дубова тут полно комнат, и почти все пустуют.

— А хозяина ты спросить не подумала? — строго посмотрел я на гоблиншу.

— Ой! — Она зажала рот руками, а на щеках появился румянец. Потом мелочь лучезарно улыбнулась. — Прости, Коль, просто здесь так хорошо, что я почувствовала себя как дома.

Я хмыкнул. Дома и правда хорошо.

— Оставайся, Маш, — мягко сказал я дриаде. — Мне нужно будет, чтобы кто-нибудь знающий присмотрел за новой Матерью Леса.

Девушка ахнула, широко распахнув янтарные глаза.