Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная

– Наверное. – Я перехватила его руками за бока, села и усадила к себе на колени. – Мне почти каждую ночь снятся сны. Точнее, они мне каждую ночь снятся, просто я не всегда их запоминаю. Они цветные, сюжетные, со звуками, с запахами. Иногда я даже просыпаюсь разбитая, как если бы все, что делала во сне, было на самом деле. Я как-то даже шутила, что, может, это так и есть и я проживаю несколько параллельных жизней.

– Точно похожи. – Ворон потоптался у меня на коленях. – Когда поступишь, на первом курсе будет ряд факультативов. Работа со снами там тоже есть. Обязательно возьми ее. Пригодится. Не факт, что сможешь снами управлять, но понимать про это станешь чуть больше. Что я там тебе говорил во сне?

Во сне ты был ректором, хотела сообщить я, но не сказала, а ответила так:

– Что должность Великого Архитектора – это то, чего нельзя желать или не желать. Город сам выбирает человека за некие нужные себе качества, но что это за качества, сами люди не узнают никогда. Вот я и подумала: если город сначала выбрал ректора, теперь выбирает меня, значит, у нас с ним есть какое-то общее качество, которое нужно городу для его целей.

– В целом все верно, – сухо согласился ворон. – Именно поэтому я считаю главной ошибкой ложи, что они полагают, будто Великого Архитектора можно вырастить искусственно. Ключи завета, конечно, просто так не даются, но как будто качество, нужное городу, и то, что можно делать с этими ключами, – это разные вещи. Возможно, сходные, но разные. Поэтому никто и не дошел до цели. Как если бы городу навязывали Великого Архитектора, которого он не выбирал. Ключ всех ключей выкован, однако отсутствует маленький, но важный кусочек мозаики…

– И что, за столько веков никто об этом не размышлял? Не одни же мы с тобой такие умные.

– Наверняка размышляли, но ты же понимаешь, чтобы узнать детали, нужно быть в ложе. Мы с тобой не в ложе, а у ложи до сих пор не вырос идеальный Великий Архитектор, и мне как-то не хочется им помогать. Потому что, еще раз, это будет проводник воли ложи, того, как она трактует город, а не самого города. От этого, кстати, тоже возникает масса проблем. Но ложа живет и процветает, потому что они играют на желании людей приобщиться к тайнам, на интересе, на избранности… Я говорил, что они добились попутно многого другого. Это правда. Они развивают астрологию, у них неплохие контакты с оборонкой, они участвуют в государственных проектах финансово. Даже не добиваясь главной цели, «Три ключа» выгодны и жизнеспособны.

– Понятно, – вздохнула я и собиралась уже лечь обратно, но ворон внезапно подпрыгнул и взвился чуть ли не до потолка, хлопая крыльями.

– Астрология! – завопил он. – Женя, ты гений!

– Эй, – я подхватила его на руки и прижала к себе, – я вообще про астрологию ничего не говорила, это ты сказал.

– Не важно, – проворчал ворон, сердце его бешено стучало. – Если бы ты не начала этот разговор, я бы не сказал. Астрология. У ложи огромные наработки в астрологии и связи с астрономией на государственном уровне, в том числе с Пулковской обсерваторией. Астрологию и астрономию в академии изучают. Перед тем как ректор отправился в… кхм… командировку, шла речь о привлечении новых специалистов в этих областях. Семенов этим активно занимается, более того, тоже использует в своих курсах. Вот как он и те, кто за него, вероятно, связаны с ложей. Он может рассматривать специалистов оттуда, и они о чем-то могут договариваться за спиной ректора, что выгодно им. Вот где можно копать и искать связи. Вот оно.

– Рада, что смогла помочь, – пробормотала я, выпуская его из объятий.

Признаться, вся эта подковерная игра вызывала у меня ощущение непролазного темного леса. Я по-прежнему совершенно ничего не знала о внутренней кухне академии, о ее связях с миром, о том, что там за финансовые потоки и за что по итогу может прилететь ректору. Но мне очень хотелось помочь пернатому и его владельцу. Как ни крути, казалось, что правда на их стороне.

– Это значит, что ректору все же предстоит вскоре вернуться, – тихо произнес ворон, не отходя от меня. – У него на столе список дел от Никитича. Ему нужно будет отсмотреть и проверить кандидатов в астрологи…

– Тогда нам срочно надо выяснить, какие его могут ждать опасности, когда он вернется! – выпалила я, ощущая, как тоскливо сжимается сердце: если ректор вернется, ворон отправится к нему.

– Что ж, это тоже план, – кивнул ворон, – и довольно понятный. Мы, в общем-то, этим и занимаемся, но теперь все звучит гораздо четче и внятнее. Теоретически это может быть очередное покушение, а также какие-нибудь обвинения в незаконном расходовании средств. Если второе он может решить, подстраховавшись на основе тех бумаг, что у тебя в ящике, то первое…

– Гончих мы отловили. – Я пожала плечами.

– Гончие были призваны не совсем для покушения, – грустно откликнулся пернатый. – Гончих, как я понимаю, Семенов вызвал, чтобы найти, не прячется ли ректор на территории, либо какие-то следы ректора и его помощников там, где не нужно Семенову. Все же они именно выслеживают и загоняют добычу. Это, конечно, все мои предположения, но они верны процентов на восемьдесят.

На грани осознания у меня проскользнула мысль: в прошлый раз ворон сообщил, что гончие охотились на него, что это он – неглупая дичь. Теперь же пернатый говорит про ректора. Не ошибается ли он? Или это я что-то перепутала? Впрочем, фамильяр и его хозяин могли восприниматься единым целым, фамильяр сам мог не отделять себя от владельца, поэтому вопрос я задала совсем другой.

– Опыт? – уточнила я.

– Опыт, – подтвердил он.

Ворон вновь потоптался на моих коленях, затем спрыгнул на кровать, оттуда – на пол. Он долго ходил по всем поверхностям, потом забрался на подоконник и сообщил оттуда:

– Спасибо тебе, что ты есть.

– Пожалуйста, – недоуменно брякнула я, глядя на него.

– Благодаря нашим беседам я стал лучше понимать, куда смотреть и что искать, – размеренно продолжил ворон. Голос у него вновь стал почти человеческим, а не птичьим. – Для меня все это было как темный лес, а теперь в нем будто зажгли факел…

Я усмехнулась: если все же предположить, что ворон и есть ректор, пусть даже на слое моих снов, у нас действительно много общего. Вон даже сравнение используем одно и то же.

– Да, о факелах, – пробормотал пернатый, – изучение рун и Таро лучше тоже бери, пригодится.

– При чем тут руны и Таро?

– Это у меня логическая цепочка, – хмыкнул он. – Факел в лесу. Факел – образ, стоящий за руной Кано. Ее название так и переводится – «факел». («Знаю», – вклинилась я.) Руны и Таро в академии тоже изучают. Хорошие, проверенные предсказательные системы. Не всем нужны, но могут при случае выручить. Тебя так наверняка. Так что возьмешь работу со сновидениями, возьмешь курсы по рунам и по Таро. А пока все же попробуй поговорить с городом…

Я встала с кровати, включила свет и принялась одеваться.

– Пойду-ка я прямо сейчас, – сообщила я ворону. – Нет, со мной ничего не случится. Я же архитектор… Да не смотри ты так, я постараюсь применить все знания и обнамерить все намерения.

– Растешь, – вновь сказал пернатый, в этот раз в его голосе звучала гордость. – Очень быстро растешь. Удачи.

– Спасибо, – поблагодарила его я. – Она мне пригодится.

Глава 32

Пройдя через двор академии, я остановилась в арке и задумалась. Куда мне отправиться, чтобы говорить с городом? Какое место силы подойдет для этого лучше всего? Как именно определять места силы по всем правилам? Последнее было в сакральной геометрии, но, если я правильно помню, оно касалось в целом признаков места силы, но больше, как ни старалась, вспомнить я ничего не могла. Все знания как корова языком слизала.

Мне подумалось: господи ты боже мой, когда я не знала ничего про архитектуру, то просто жила и действовала, но теперь, когда выяснилось, что я архитектор, все стало казаться мне ужасно сложным. Передо мной раскинулся