Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная

– Нет, – отрезала я, – в смысле, я не знаю. Я ничего не знаю о ложе, кроме того, что они хотят искусственно вырастить Великого Архитектора и вообще очень влиятельные люди. Я бы на самом деле и про них побольше почитала. Особенно про эту их идеологию. Ну и потом, не могут же они быть плохими. Вон Кутузов, говорят, тоже был из ложи.

– Я не говорю, что они плохие, – Дмитрий развел руками, – я говорю, вам может быть это плохо. А Кутузов, что Кутузов… Он был гениальный стратег. Скорее всего, членство в ложе было ему полезно с точки зрения его окружения, его связей и его целей. Мы с вами можем только догадываться, как оно для него обернулось на самом деле. Вы – не Кутузов. Вы – Твардовская. А это уже совсем другая история.

С этими словами он вручил мне книги, а когда я собралась уходить, сказал:

– Я сделаю для вас подборку по ключам завета, зайдите сюда на днях. А если вдруг будете гулять на «Чкаловской», заглядывайте в гости. Я вам всегда рад.

– Что-то мы давно не целовали птичку, – выдал мне ворон, когда я вернулась в ячейку.

Он лежал на кровати, на спине, и перебирал в воздухе лапами, точно разминая их.

– Мы? – возмутилась я. – Мы только вчера целовали птичку в клювик!

– Вчера было вчера, – ворчливо отозвался он. – Да, я наглый!

Крыть мне было нечем. Я положила на стол книги и папку и взяла ворона на руки.

– Сейчас я поцелую мою птичку, а птичка мне за это кое-что объяснит, – сообщила ему я.

– Это нечестно! – фыркнул ворон.

– Честно! – ответила я, чмокнула его в макушку и немного покачала. – Скажи мне, птичка моя нецелованная, почему ректора хотят устранить? Он отказался быть Великим Архитектором, все, с него взятки гладки. Или это месть?

– У меня есть только предположения. – Ворон попытался выбраться из моих объятий. – Во-первых, да, это может быть местью за нежелание выполнить ряд условий влиятельных людей. Многие угрожали напрямую. Во-вторых, ты помнишь, академию хотели упразднить и до сих пор хотят сделать ее коммерческой, а ректор этому препятствует. Так что самое простое – это или посадить ректора надолго и подальше, или вообще убрать.

– Мне почему-то кажется, что есть и «в-третьих».

– Мне тоже, – согласился пернатый и наконец-то выскользнул у меня из рук, – но что именно это за «в-третьих», мне непонятно.

Он походил по полу, боднул меня головой в ногу, а потом нехотя признался:

– Я думал, мне удастся понаблюдать и лучше понять ситуацию, но я птичка…

– Птичкам без людей много куда ход заказан, да?

– Да, – грустно согласился он.

Я наклонилась, опять взяла моего фамильяра на руки и поцеловала в щеки и в клюв.

– Ты моя сладкая птичка, – вздохнула я, после чего меня внезапно осенило аж двумя мыслями. – Птиц, а Кутузов ведь сдал Москву, и это привело к победе.

Пернатый не успел ничего ответить, как я вывалила на него вторую мысль:

– Можешь мне внятно объяснить, что все же за бухгалтерия в тех бумагах из кабинета ректора? Может, я смогу что-то сделать? Я все же человек, а не птица.

– Это оплата за консультации, которые вообще-то оказываются бесплатно. Причем оплата именно на счет академии. То есть доказать, что ректор этого не санкционировал, невозможно. Есть счет, есть проводка, есть все имена и фамилии плательщиков.

– Да уж… – вздохнула я, сажая ворона на кровать и садясь рядом. – Но ведь кто-то же давал эти реквизиты тем, кто хотел консультироваться?

– Скорее всего, платежки или реквизиты передавала Алиса. Какой спрос с голема? Она даже свидетельствовать не имеет права, потому что голема можно настроить на нужные ответы. Так что, даже если она укажет, что ей, например, велел Семенов, никто не примет ее слова всерьез, а сам Семенов от семи собак отбрешется.

– Печально.

– Вот и я о том же, – согласился ворон. – Ректору придется отчитываться за эти поступления перед вышестоящими инстанциями. И что он будет говорить? «Я не в курсе, оно само»? Сразу будет ясно, врет или в своем дому ничего не знает. Что так плохо, что эдак нехорошо.

– А если вернуть деньги отправителям, объяснив это инстанциям ошибкой той же Алисы? – предположила я.

– Вот это совсем плохо, – агрессивно проворчал ворон, – валить на неразумного. Так дела не делаются.

– Она разумная, – возмутилась я. – Просто искусственная.

– Валить все на искусственный интеллект – отвратительно! – злобно каркнул ворон.

– Ладно-ладно, не кричи, я просто предположила.

– Никогда так больше не предполагай. – Пернатый аж отпрыгнул от меня.

Потом он, правда, вернулся ко мне, прижался к моему бедру и протянул свое «У!». Я положила руку ему на спину и почесала.

– А какие там даты? – спросила его я, искренне надеясь, что, может быть, все платежи сделаны после того, как ректор покинул академию.

– Какие-какие, – проворчал ворон, – какие надо. Короче, не отмазаться тем, что ректор уже уехал.

– Ясно, – вздохнула я. – Тогда без ректора действительно не разобраться.

– Угу, – поникшим голосом ответил пернатый.

Мы посидели, помолчали, потом я поднялась и сказала:

– Пойду сдам работы, и будем морально готовиться к очередному вызову на ковер. Как думаешь, Семенов же придерется к мастер-ключу?

– Разумеется, – согласился ворон. – Может даже попросить показать место, где ты его нашла. Это ему, конечно, ничего не даст, но ты лучше придумай такое и поверь в то, что ключ лежал именно там.

– Как это «придумай и поверь»?! – изумилась я.

– Ты никогда не фантазировала про… ну вот хотя бы про поцелуи с мальчиком, который тебе нравится? – спросил он.

– Ну… – протянула я, ощущая, как нагреваются кончики ушей.

– Вот! – подтвердил пернатый. – Ты примерно так же должна представить, как нашла ключ в каком-то из мест. Увидеть в деталях, ощутить всей собой и поверить, что так оно и будет, то есть было в твоем случае.

– Понятно, – протянула я, не очень понимая, зачем мне нужно так делать, но, раз ворон сказал, в этом есть какой-то смысл. – Но мне бы все же хотелось как-то помочь ректору, пока я здесь… пока ты со мной…

– Все еще считаешь, что не поступишь? – Ворон склонил голову.

Я кивнула. Я была уверена: сейчас я сдам работу, Семенов и компания найдут к чему придраться, я не поступлю, а там и ворон меня покинет, отправившись к ректору. Меня охватила безысходность. Как быть, кроме как вернуться на историческую родину, я не представляла.

– Зря, – заметил ворон, – вообще, хорошо бы ввести тебя в педагогический состав. В конце концов, ты получила высшее педагогическое. Изучишь руны как предсказательную систему – пойдешь вести факультативы, например. Сейчас в академии все мастера рун приглашенные, а будет свой собственный.

– Но это… – Я растерялась от его уверенного тона. – Это нечестно. Я же не училась.

– Училась, – ехидно перебил мой фамильяр, прекрасно понимая, что я имела в виду: я не училась в академии. – У тебя высшее педагогическое образование. Напоминаю про нашего ректора: у него нет специального архитектурного, педагогического тоже. Переподготовка и курсы повышения квалификации, разумеется, есть, а вот специальной вышки нет. С рунами ты как филолог наверняка уже знакома, и довольно хорошо. Объяснить эзотерическую составляющую с точки зрения филологии тебе труда не составит. Плюс ты знаешь методику и можешь написать курс с нуля или по образцу. Так что.

Я хотела было возразить ему, но поняла: это бесполезно. Пернатый найдет чем парировать. Я еще раз проверила задания, сложила их обратно в папку и отправилась сдавать.

Глава 34

Признаться, в этот ресторан я не должна была попасть, но попала. Когда я сдала работы и вернулась в ячейку, ворона там не оказалось. Окно было открыто, а я точно помнила, что, когда уходила, пернатый открывать ничего не просил. Я с недоверием изучила раму. В принципе, ворон мог открыть ее и сам, но ему пришлось бы постараться. Впрочем, он же умная и сильная магическая птица. Я подождала моего фамильяра минут пятнадцать и, поняв, что он улетел надолго, решила пойти обедать без него. Куплю ему картошечки, уверила я сама себя.

Я дошла до Марсова поля, пересекла его и собиралась идти в сторону Казанского собора, как внезапно начался дождь.