Сварог - Сана Нарциссова

они были не обычные, а разных оттенков: одни были белые, как будто прозрачные, а другие очень красивые, переливающиеся толи синим, толи зеленым цветом. Лада изумилась красоте камней, взяла пару в свои руки, рассмотрела. Интересно что это - железо или золото? Наверное, все-таки, золото. Сварог ведь рассказывал, что они делают из него украшения. Из этих камней они бы получились просто чудесные.

А Сварог в это время, снова нежился в речке и даже не догадывался, что к ним пришли гости. Он редко думал о Ладе за этот месяц: полностью отдался работе. А может, он нарочно запрещал себе мысли о ней, не желая тревожить ранимую, влюбленную душу девушки своим вниманием, но главное было то, что он больше не страдал ни о любви, ни даже о прошлом. Ему было некогда. Любимая работа благоприятно влияла на его сознание и постепенно лечила его душевные раны.

Он вылез из воды, вытер тело своей рубахой, закинул её на влажные плечи - он уже не надевал верхнюю одежду: было слишком жарко. Он использовал её вместо полотенца. - натянул штаны и стал возвращаться. Когда приблизился к кузне, он с удивлением заметил, что Велес сидел у костра в компании двух девушек. Вецеру он узнал сразу, а вторая кто? Сварог прошел мимо своей кузни и подошел к ним, чтобы поздороваться. Велес сидел к нему спиной, поэтому первой его увидела Вецера.

— А вот и наш царевич! — воскликнула она и, поднявшись с места, подошла к нему и обняла, видимо, чтобы поприветствовать. Вецеру ничуть не смущало его оголенное тело. Сварог удивился такому порыву и легко приобнял девушку в ответ. — Рассказывай, что ещё спалил?

— Тебе долины мало?

— А тебе нет? Жаль. Думала, ты юнец поинтереснее будешь.

— Мне ещё есть, чем тебя удивить, не печалься. — ответил он и глянул на вторую девушку, которая так и не сдвинулась с места, улыбалась услышанному диалогу, смотря прямо перед собой. Сварог понял, что она слепа - сам подошёл, поприветствовал, — Здравствуй.

— Привет, — ответила Мокошь и протянула к голосу руку. Сварог не знал о её способностях, поэтому потянулся к ней в ответ. Как только Мокошь прикоснулась к нему, то тут же перед её незрячими глазами промелькнули картины прошлого, затем будущего Сварога. Он почувствовал что-то неладное, отдернул руку, ощутив, что ещё бы чуть-чуть и его пламя вырвалось наружу и ранит Мокошь. Недоверчиво взглянул на Мокошь. Его мысли, что за этот месяц наконец смогли найти покой, снова всполошились, как только Мокошь притронулась к нему. Словно не перед Мокошь тяжелое прошлое засветилось, а перед ним самим, — Ты что-то почувствовал? — удивилась она.

— Что ты сделала? — спросил он, потерев ладонь.

— Взглянула на тебя. Глазами не могу, как видишь.

— И что ты увидела?

Она увидела все: как родился, как жил, как покинул дом и то, каким он туда вернулся. Но рассказать Сварогу обо всем она не могла. Многое из ближайшего будущего, почему-то было сокрыто мраком, это означало, что Сварог ещё не решился ни с чем, кроме собственной работы. Выбор должен сделать он сам, когда придет время. А пока, Мокошь с радостью заметила, что он своим появлением внесет необыкновенные краски в жизнь ирийцев. И чтобы хоть как-то ответить на заданный ей вопрос, сказала:

— Мне жаль, что в Тааме людям приходится справляться с такими сложностями. Ты станешь великим кузнецом Ирие.

— Это лишь потому, что больше некому.

— Ошибаешься, Сварог. У тебя Великий дар. А в мире, где он нужен, так же, как нужен воздух, ты разовьешься так, что сравнишься мощью с Верховными Богами. Я, обычно, не открываю таких подробностей будущего людям, чтобы они не теряли голову. Но ты, как я вижу, не для славы стараешься, потому никакая гордыня не остановит тебя на пути к совершенству.

Сварог выслушал её. Ему не понравилось, что только что, без его ведома, Мокошь бесцеремонно залезла в его жизнь. Хоть и понимал, что зла она не желала. Он ответил ей холодно и отстраненно, желая как можно понятнее до неё донести, что не нуждается в её наставлениях:

— Все может измениться, как только я эту славу почувствую.

Мокошь не скрыла своего удивления его словам. Сварог, как и Марена были полностью уверены в себе и своих способностях, оттого не нуждались в её пророчествах. Это было в ново для Девы-Мокошь. Он был прав, но если он это понимает, то уже в сможет перебороть это в себе. Силен был Сварог, опасен и умен. Это восхищало, пугало и притягивало. В кого он превратится, когда избавится от груза прошлого и станет жить по-настоящему?

Как хорошо, однако, придумал Белобог, приведя его сюда из Таама. Это давало надежное доказательство того, что такой человек не выступит против ирийцев, когда придет время. Такие люди нужны Ирию. Тяжелые дни близятся в Великий мир Богов. Дни которые им необходимо прожить, чтобы наконец проснуться от сладкого сна и оглянуться по сторонам. Мокошь это чувствовала, видела, когда пряла нити судьбы для детишек своих родичей, что все время рисовали ей серые дни скорби, страха и печали. Но вмешаться, увы не могла.

Не хотела.

Все когда-нибудь заканчивается: и хорошее, и плохое. Дни сменяют ночи, а за зимой всегда приходит весна, тучи сгущаются и рассеиваются - выглядывает солнце. За дождем, что принесли с собой тяжелые тучи, из земли пробивается свежая трава. Весна несет за собой много новых жизней, а суровые холода зимы забирает болезни, чтобы дети выросли здоровые и счастливые, дает земле возможность отдохнуть, чтобы она смогла прокормить детей весь следующий год.

Чтобы появилась новая жизнь, надо для начала узнать ей цену.

Так будет правильнее, считала Мокошь и ждала возвращения Белобога.

Глава 29. Колыбельная Лады.

Глава 29. Колыбельная Лады.

Когда Мокошь и Сварог познакомились ближе, Мокошь попросила прощения, а Сварог чуть смягчился, но полностью расслабиться не смог. Он редко по своей воле давал кому-то к себе прикоснуться, а Мокошь и вовсе, наверное, больше никогда не позволит. О том что вместе с ними пришла и Лада, он узнал не сразу, пока Вецера не вспохватилась и не попросила показать ей свою кузню.

— Там Лада уже порядки свои навела, небось, — сказала она, когда они направились к его рабочему месту.

— Лада? — не понял он.

— А! Ты же не знаешь.