Космонавт. Том 4 - Феликс Кресс

class="p1">— До этой трагедии были случаи гибели космонавтов и у нас, и у них, — всё же попытался вяло возразить Керимов. — В шестьдесят первом у нас в барокамере погиб Бондаренко, а в прошлом году разбились на самолёте два американских астронавта.

Громов мотнул головой и рубанул рукой по воздуху, словно разрезая невидимый узел.

— Эти случаи не были связаны непосредственно с космическими полётами. И там, по сути, были никому не известные люди. А сейчас мир потерял двоих из тех, кто уже побывал в космосе. Это другой масштаб.

Громов выпрямился и уже спокойнее закончил:

— Все наши неудачи с беспилотными «Союзами» и трагедия с американскими астронавтами имеют в своей основе одну общую причину. Спешку.

Керим Аббас-Алиевич ещё несколько секунд сверлил подчинённого взглядом, а потом резко выдохнул, и из него словно вытащили стержень. Он тяжело опустился в кресло, и все присутствующие увидели, как он разом будто постарел на пяток лет: вокруг рта углубились морщины, глаза потускнели.

— Сядь, Василий, — уже спокойнее попросил он. И сварливо добавил: — Где там твоя папка?

Громов-старший молча пододвинул к начальнику толстую папку с документами и так же молча вернулся на своё место. Керим Керимов недовольно взглянул на своего заместителя и дёрнул завязки. Вчитался. По мере изучения документов выражение его лица менялось неоднократно. Он то хмурился, то в удивлении приподнимал густые брови, то снова хмурился, всё глубже погружаясь в отчёт. Наконец, дочитав, он уставился в пустоту перед собой, обдумывая прочитанное.

Все затаили дыхание, ожидая слов начальства. Вынырнув из размышлений, Керим Аббас-Алиевич окинул собравшихся тяжёлым взглядом.

— Вы понимаете, что последует за срывом сроков? — глухо спросил он.

Все, не сговариваясь, синхронно кивнули. Каждый из присутствующих не понаслышке знал, чем грозят сорванные графики в таких масштабных проектах. Но они были готовы к этому. Перспектива неминуемой катастрофы, подтверждённая результатами проверки, перевешивала возможный административный гнев.

Глядя на лица своих подчинённых, Керим Керимов откинулся на спинку и задумался.

— Хорошо, — выдохнул он.

После его слов градус напряжения медленно пополз к нулю, а кое-кто даже не удержался от негромких вздохов облегчения.

— Я передам наверх все документы. Но мне нужны сроки. Что мне сказать на собрании? Мы откладываем запуск на неопределённое время?

Ответил снова Громов.

— Вовсе нет, — он встал, взял ещё одну папку, на вид более тонкую, и прошёл к столу начальства. Положил аккуратно на стол и придвинул её к Кериму Аббас-Алиевичу. — Вот здесь новый график с расчётами и списком выявленных проблем. Ориентировочно задержка планируется на полгода, — Василий Громов помолчал немного, что-то прикидывая в уме, и, почесав нос, добавил: — Плюс-минус.

— Плюс-минус, — передразнил Керимов, недовольно зыркнув на него. Открыл папку, и его взгляд забегал по строчкам. Закончив читать, он закрыл её и мягче, но всё ещё сварливо сказал: — Хорошо, начинайте работать по новому графику над устранением выявленных проблем. И приготовьтесь, нас сожрут.

Василий Громов едва заметно улыбнулся краешком губ. Волна негодования начальства его не так страшила, как возможная катастрофа. Он ещё раз напомнил себе, что нужно будет поблагодарить сына за тот разговор, а то после него они так и не виделись и не общались.

Один из присутствующих в кабинете поднял руку и поинтересовался:

— Василий Игнатьевич, а как вы догадались о проблеме с парашютами? Мне докладывали, что вы толком и не искали неполадки, а практически целенаправленно полезли туда, где был обнаружен брак.

Керим Аббас-Алиевич заинтересованно посмотрел на Громова и вопросительно приподнял брови. Василий Громов замялся на несколько секунд, а потом, рассудив, что здесь нет ничего предосудительного, ответил:

— Скрывать не буду, первоначальная идея проверки была не моя.

— А чья же? — изумлённо переспросил Керимов, с любопытством подавшись вперёд.

— Моего сына, — немного смущённо ответил Василий Громов.

Он подозревал, как отреагируют присутствующие на его слова, и не ошибся. С нескольких сторон послышались сдержанные смешки, а лицо Керимова вытянулось от удивления.

— То есть ты поднял эту бучу из-за слов мальчишки? — даже как-то растерянно спросил он.

Василий Громов насупился и, кинув недобрый взгляд в сторону усмехающихся, возразил:

— Во-первых, Сергей — не мальчишка, а космонавт-слушатель. Во-вторых, разве это что-то меняет? Проблема обнаружена? Обнаружена. Остальные неполадки найдены? Найдены. Итог не изменён — аппарат сырой и абсолютно не готов к запуску.

Тот же человек, который спрашивал Громова о неполадках, язвительно заметил с улыбочкой:

— Надо будет и мне у сына поинтересоваться его мнением насчёт запусков. Вдруг и он чего дельного подскажет.

Тут уже не выдержал Сергей Павлович, который до этого момента в споре не участвовал. Но он не собирался молчать, когда над его тёзкой, к которому он успел прикипеть, безосновательно насмехались.

— Зря вы зубоскалите, товарищ Меньшиков, — проговорил он довольно спокойно и смахнул невидимую пылинку с рукава. — Если ваш сын сможет не менее аргументированно указать на наши промахи, как это сделал Сергей, то мы будем только рады. Кстати, вы, наверное, не в курсе, но о проблеме солнечных батарей на Союзе тоже он сообщил. Только уже не отцу, а рапорт написал. К тому же мы уже не один год разрабатываем несколько его идей по Н-1. Успешно разрабатываем. Именно после этого мы и совершили качественный рывок, устранив несколько критичных проблем.

— Подтверждаю, — неожиданно для всех согласился Валентин Глушко.

Все в кабинете ошарашенно воззрились на него. Со дня основания ЕККП он и Королёв старались ладить на работе и не ругались, но всё равно холодок между ними сохранялся. А тут невиданное дело — Глушко согласился с Королёвым. Валентин Петрович, видя реакцию коллег, недовольно поджал губы и продолжил:

— Тот редкий случай, когда я вынужден согласиться с Сергеем Павловичем. Парень обладает острым умом, этого не отнять. Расскажу одну историю. Где-то с полгода назад я навещал своего давнего знакомого. Он мне показал наработки для курсовой своей дочери. Там были записи по стендовым испытаниям. Забегая вперёд, скажу, мы их тоже взяли в работу. Конечно, я заинтересовался ими и взялся помочь этой юной особе. В ходе бесед я выяснил, что первоначальные идеи принадлежали не ей. Она мне показала тетрадь, в которой всё хоть и было описано с ошибками, допущениями, но в целом… Впрочем, не об этом речь. В конце концов, она призналась мне, что идею ей подарил её жених.

Керимов свёл брови к переносице и непонимающе проговорил:

— Меня, безусловно, радует, что у нас такая талантливая молодёжь. Значит, мы можем быть спокойны за наше будущее. Но при чём здесь сын Василия Игнатьевича?

— Этой юной особой являлась Екатерина Дмитриева, — он сделал паузу и добавил, — ныне