Космонавт. Том 4 - Феликс Кресс

— Вопросы есть?

Ми отрицательно помотали головой.

— Отлично. Расписываемся.

Когда формальности были улажены, он добавил уже более мягким тоном:

— Постарайтесь сразу же уяснить, что лес — это вам не мать родная. Ошибок не прощает и журить не станет. Он учит. Порой жестоко. Будьте внимательны и собраны.

Он развернул карту, которую до сих пор держал подмышкой, и мы сгрудились вокруг неё.

— Теперь о главном, — его голос вновь стал жёстким и деловым. — Задание таково: пройти обозначенный маршрут, имитируя аварийную посадку. Организовать временный лагерь. Отработать навыки подачи сигналов бедствия. Проверить умение ориентироваться по карте. Провести разведку местности в радиусе двух километров.

Указав место, где мы должны будем разбить лагерь, он посмотрел на нас и продолжил:

— Особые задачи. Ковалёв, тебе поручается контроль за состоянием радиосвязи и ведение журнала наблюдений. Громов, на тебе организация места для костра и установка сигнальных знаков. Ну а всем вместе нужно будет отработать алгоритм действий при встрече с дикими животными.

Митя робко поднял руку:

— Товарищ командир, а если мы заблудимся?

— Карта и компас есть у каждого. Заблудиться — значит провалить задание. Но если такое и случится, сразу же выходите на связь. Критерии оценки следующие, — вернулся он к объяснению задачи. — Скорость развёртывания лагеря, качество маскировки, эффективность подачи сигналов, правильность действий при нештатных ситуациях.

Беляев ещё раз показал на карте наш маршрут:

— Маршрут проложен так, чтобы проверить все ваши навыки. На каждом этапе будут свои испытания.

Он замолчал, давая нам возможность задать уточняющие вопросы. Но, видя, что мы молчим, решил закругляться:

— Тогда начнём. Напомню, что мы не тренируемся от нечего делать. Мы готовимся спасать свои жизни. Успех зависит от слаженности действий и чёткого следования инструкциям.

Дядя Гриша, до этого момента молча наблюдавший за инструктажем, коротко бросил:

— Рацию при себе держите всегда, не оставляйте её ни на минуту. Даже когда отлить отойдёте. Эта ошибка может стоить вам жизни и во время тренировки.

Сказанное прозвучало настолько веско, что и без того робевший Ковалёв, гулко сглотнул и сбледнул.

Беляев, видя это, натянуто улыбнулся.

— Виктор Алексеевич, не пугайте вы так молодых. Ну, начнём, товарищи.

— Командир, в какую сторону пойдём? — спросил я, обращаясь к Беляеву.

Он ещё раз взглянул на карту, затем на компас.

— По азимуту сорок пять градусов. До первой контрольной точки около пяти километров. Ковалёв, следи за временем. Громов, иди первым, прокладывай тропу.

Поправив рюкзак, я сделал первый шаг вглубь леса. Холодный воздух обжигал лёгкие, но с каждым шагом тело разогревалось всё сильней. Стало жарко, а пот начал заливать глаза. Сзади слышалось тяжёлое дыхание Мити, который уже начал понемногу отставать.

— Не торопись, Громов, — предупредил Беляев. — Экономим силы. Впереди ещё двое суток.

Я сбавил темп, оглядываясь по сторонам. Лес с мнимым безразличием взирал на нас. Где-то вдали послышался треск сучьев. Все резко повернули головы на звук. Замерли на месте. Но ничего не происходило. Возможно, лось или кабан. Я потрогал кобуру с пистолетом, снова подумав о его бесполезности против крупного зверя.

— Остановимся через километр, передохнём, — сказал Беляев. — Ковалёв, как самочувствие?

— Нормально, товарищ командир… — выдавил Митя, с трудом переставляя ноги по кочковатой тропе.

А ведь это только начало. Впереди нас ждали болота, холодные ночи и возможные встречи с дикими животными.

Глава 18

— Ни зги не видать, — хрипло проговорил дядя Гриша, подкидывая в костёр парочку отсыревших за ночь веток. Они шипели, сопротивляясь огню, но пламя постепенно пожирало их, выделяя терпкий дымок.

На мгновение огонь вспыхнул ярче, озарив морщинистое, обветренное лицо дяди Гриши. Он поплотнее запахнул свою тёплую куртку и глянул на окружающий нас лес из-под насупленных, густых бровей. Туман, тяжёлый и влажный, окутал всё вокруг, превращая каждое дерево или куст в неясный силуэт.

— Да уж, погода шепчет, — отозвался Павел Беляев. Он сидел рядом с дядей Гришей и ковырялся длинной корягой в углях. Слова его потонули в негромком шуме дождя, который пробивался сквозь плотный шалаш из лапника. — Но нам не к лицу жаловаться.

Я слушал их, глядя на прыгающие языки огня, и мысленно подводил итоги двух дней. Как ни странно, но в целом всё прошло отлично, если не считать изматывающей, постоянной борьбы с самой местностью. Сложности начались сразу, как только мы углубились в лес.

Вот, взять, к примеру, саму дорогу. Рельеф, бурелом, густой подлесок, поваленные деревья — всё это заставляло нас постоянно лавировать, обходить препятствия, выбирать новые пути. Каждый шаг требовал внимания, каждый метр пути превращался в испытание на выносливость. Иногда казалось, что мы не идём, а продираемся сквозь живую стену. Ноги постоянно вязли в плотном ковре хвои, мха и грязи.

А ещё солнце. Здесь его невозможно было увидеть. Оно словно растворялось в небе. Иногда, когда мы выбирались на небольшие поляны, я видел только равномерное свечение.

Из-за этого определить без компаса, где находится север, а где юг, было крайне затруднительно. Так что прав был дядя Гриша, здесь можно заблудиться, что называется, в трёх соснах. Даже опытному человеку, который привык к ориентированию по звёздам и солнцу.

Когда мы, наконец, добрались до места нашей стоянки, все разошлись по своим делам, согласно распределённым ролям. Я занялся организацией лагеря. Расчистил площадку для костра, заготовил дрова и сходил к ближайшему ручью за водой, который был отмечен на карте. Когда пришло время устанавливать нашу с Митей палатку, я позвал его на помощь. Одному было бы проблематично справиться.

Павел Иванович с Григорием Алексеевичем, установив свою палатку, проверяли периметр. Митя же вернулся к прерванному занятию и продолжил колдовать над рацией, записывая что-то в свой блокнот.

Второй день посвятили отработке различных нештатных ситуаций. Мы по очереди играли роль пострадавшего, накладывали друг на друга шины из подручных средств, тренировались транспортировать «раненого».

Затем приступили к тренировкам по подаче сигналов бедствия. Зажигали дымовые костры, использовали сигнальное зеркало и ракеты. Павел Иванович тщательно следил за каждым нашим действием. Порой он останавливал то меня, то Митю и заставлял переделывать всё до тех пор, пока не добивался от нас идеального результата.

Всё шло хорошо, даже Митя, хоть и был несколько неловок, старался и прилежно выполнял требуемое. Не без помощи, конечно. Но мне начало казаться, что он как-то попривык, освоился в лесу. Дядя Гриша всё ещё ворчал, но к Мите относился с пониманием.

Но под вечер второго дня всё изменилось. Небо, и до этого неприветливое, заволокло тёмными тучами. Зарядил долгий,