Плюшевый: глава - Сергей Александрович Плотников

Да она правда решила об меня убиться, что ли⁈ Как она это себе представляет — не понимает, что ли, что я просто этого не допущу? Скручу ее, обезврежу — и все.

И тут я понял, что у меня может и не получиться. Рида третий ранг, я второй. Между нами не бездонная пропасть, а вполне преодолимый овраг. Скорость рефлексов у Риды ниже, как у девушки, но она превосходит меня ростом и длиной конечностей. Кроме того, физически, пожалуй, если не сильнее, то по крайней мере ровня. На моей стороне навыки из прошлой жизни, но они заточены под убийство или нанесение максимально обширного вреда. Туда же заточены все привычки. Сумею ли я, не нанеся непоправимого вреда, обездвижить достаточно сильного, пусть и не такого опытного бойца, который твердо решил драться не на жизнь, а на смерть?

Ответ… неясен. Я многократно спарринговался с Ридой, но мне ли не знать, что во время реального боя человек иной раз показывает такое, что из тренировок не удается из него выманить, как ни старайся? И я говорю не о соревнованиях, а именно о настоящей схватке.

— Господин Коннах! — Эймин Он переводил взгляд с дочери на меня и обратно. — Прошу прощения за Риду! Если позволите, я разберусь с этим по-семейному…

— Не позволю, — возразил я. — Рида права. Она — боец моей группы, можно сказать, моей личной гвардии. Я обещал ей возможность служить мне, а теперь она считает, что я нарушил обещание. Это недопустимое обвинение. Поединок чести — так поединок чести.

Рида кивнула.

— Спасибо, Лис.

— Вот только на поединок чести вызываемая сторона может выставить чемпиона, — сказал я.

Тут я обернулся к двоюродному брату.

— Герт? Защитишь мою честь?

Герт подобрался. Его лицо тоже мне не нравилось — каменное какое-то.

— Я не хочу с ней драться.

— Я очень тебя прошу, — сказал я с нажимом.

Он поколебался.

— Ладно.

Глаза Риды сделались совсем как плошки.

— Я тоже не хочу с ним драться!

— Отказываешься от поединка? — с намеком спросил я.

Девушка поджала губы.

— Нет! Но ты… ты… ты просто подонок, Глава!

— Спасибо за комплимент, — хмыкнул я.

После этого обратился к Эймину Ону.

— Подготовьте подходящий зал, пожалуйста.

— Сейчас? Здесь? — поразился Он.

— А когда еще? — вопросом на вопрос ответил я. — Сегодня я специально освободил время под сватовство, а потом мне некогда.

Он ушел — видно, отдавать распоряжения слугам. Рида тоже была такова. Мы с Гертом остались в гостиной куковать над чаем с печеньем. Сюрреалистичная ситуация! Мой брат все больше и больше мрачнел. Кажется, его все это нешуточно расстраивало, и желание жениться на Риде пропадало с каждой секундой. С одной стороны, отлично, впредь будет умнее. С другой — мне было немного жаль. И не только этой дурацкой подростковой влюбленности, хотя и ее тоже. У меня не было возможности испытать нечто подобное, поэтому я отношусь к таким юным чувствам с очень большой снисходительностью и некоторой завистью. С другой…

Если бы Герт и Рида поженились — что за отличную команду из них можно было бы сделать со временем! Плюс это сняло бы часть напряжения в отряде: несколько наших парней заглядывались на Риду, явного лидера среди девчонок. Стань Рида женой Герта, явного лидера среди парней — это заглядывание со временем превратилось бы во вполне платоническое восхищение и уважение. Если этому не суждено случится, придется решать половое напряжение другим способом. Либо формировать из Риды, Мики и Диллы отдельный отряд — откровенно слабоватый. Куда их, к Цаплям, что ли? Либо выдерживать эти гормональные слезы и сопли раз за разом: все пацаны по очереди перестрадают. Так что брачный союз между Ридой и Гертом снимал с меня в краткосрочном периоде одну мелкую, но досадную проблему.

Однако теперь этот вариант стоял под угрозой. Я не вполне понял, за что Герт обиделся на свою нареченную (хотя догадывался), но очень может быть, что всерьез. Мой двоюродный брат только выглядит веселым и легким в общении человеком — на самом деле там кременной твердости и неуступчивости характер, который только начинает входить в полную силу. По сравнению с ним я лично мягкий и пушистый, буквально плюшевый мишка!

Нет, серьезно. Я всегда даю второй и третий шанс, если человек искренне раскаивается в содеянном. И за годы научился, как мне хочется думать, прощать или почти прощать близких за совершенные ошибки. В конце концов, сам в свое время наворотил такого, что как вспомню — так вздрогну. И продолжаю воротить иногда.

А вот Герту, боюсь, науку прощения еще постигать и постигать.

* * *

У Она в его небольшом особняке, конечно же, имелся тренировочный зал, оборудованный не хуже тех, что в коннаховском поместье. С полированным полом и настоящим зеркалом. (Я лишь недавно узнал, что зеркала тут адски дорогие. То, что Коннахи в принципе рискуют размещать их в тренировочных залах, — это тоже своего рода выпендреж и показатель класса. А узнав, тут же задумался, как бы удешевить производственный процесс, но быстро понял, что повесить еще и это на Шейфа не получится — бедняга и так перегружен. Надо вылавливать откуда-то другого помощника. Или воспитывать. В конце концов, несколько «дубовых» учеников живо заинтересовались механикой!)

В общем, ради предстоящего поединка из этого помещения вытащили все лишнее — например, стойку с весами и другими приспособлениями. Зеркало тоже сняли и вынесли, слуги возились с ним прямо когда мы с Гертом зашли туда все осмотреть. Осталось пусто и гулко, только за окнами мела белая февральская вьюга. Кажется, март на носу, а все еще такое! Хоть бы земля успела к апрелю оттаять, а то со всеми моими «передовыми» агротехнологиями соберем шиш да маленько…

Поймав себя на этой крестьянской мысли, я улыбнулся.

Герт эту улыбку заметил и интерпретировал по-своему.

— Что, думаешь, я дурак? — с горечью сказал он. — Ты меня спрашивал, уверен ли я, что она меня любит. А она…

— Погоди, ты что, думаешь, она тебя разлюбила? — не понял я. — И от большого равнодушия на меня бросается? Ну-ну.

Герт упрямо сжал челюсти.

— Если бы любила, доверяла бы! Как она могла подумать, что я ее дома посажу и запрещу ходить на тренировки⁈ Или в найме участвовать?

У нас был разговор, что в этом году на найм поедем вместе, и неважно, сдадим или не сдадим на первый ранг — давно пора.

— Так.